Приходько, Владимир Иванович (актёр)
| Владимир Приходько | |
| Имя при рождении: |
Владимир Иванович Приходько |
|---|---|
| Дата рождения: |
24 октября 1933 (90 лет) |
| Место рождения: | |
| Профессия: | |
Владимир Иванович Приходько (24 октября 1933 года, в городе Мерефа Харьковской области) — советский актёр, снявшийся более чем в 50-ти фильмах, признанный мастер эпизода.
Пятерка самых известных фильмов с Приходько: «Операция «Ы» и другие приключения Шурика» (1965) — пятнадцатисуточник, «Трактир на Пятницкой» (1977) — роль Митрича, «Война и мир» (1965—1967) — роль солдата запевалы, «Джентльмены удачи» (1971) — водитель, «Рождённая революцией» (1977) — роль диверсанта в одной серий.
Содержание
Биография
Владимир Иванович Приходько родился 24 октября 1933 года в городе Мерефа Харьковской области (Украина).
Получая своё первое профессиональное образование, Владимир Приходько не задумывался об актёрской карьере. В 1951 году поступил в Харьковскую торгово-кулинарную школу, после её окончания устроился на завод и после работы посещал вечернюю школу. В этот период Владимир начал серьёзно заниматься футболом. В 1950 и в 1951 годах играл за юношескую команду «Строитель» (ныне «Авангард») Мерефа — одну из сильнейших в области среди сверстников. В 1953 году приглашен в основной состав футбольного клуба «Строитель»(«Авангард») Мерефа, получает спортивный разряд и в 1955 году его приглашают в «Авангард»(«Металлист») Харьков, но под конец сезона получает травму, после которой не смог играть на уровне команды мастеров. Залечивая травму, Приходько уезжает в Пятигорск, где проработал с 1956 по 1958 года. Весной 1958 года возвращается в Мерефу и неожиданно получает приглашение играть в футбольном клубе города Шахты, выступающего во второй лиге. Но через несколько месяцев повторная травма окончательно обрывает надежды на карьеру футболиста. Актёрская и театральная карьера Приходько Владимира началась спонтанно. Как вспоминает сам Владимир Иванович (1), однажды, проходя мимо театра им. Шевченко, увидел объявление о наборе в театральную студию и решил зайти… По окончании Харьковской студии в 1961 году Приходько Владимир приобретает новую специальность и его распределяют в симферопольский драмтеатр. Но он решил там не задерживаться и поехал в Москву. Подрабатывал в театре им. Станиславского и добивался участия в съёмках на Мосфильме. В 1962 году был приглашён режиссёром Самсоновым на роль матроса в фильме «Оптимистическая трагедия». Всего Приходько Владимир снялся более чем в 55-ти фильмах и стал признанным мастером эпизода. Дружил с Тихоновым и Гурченко. В 1991 году актёр, как и сам советский кинематограф, оказались невостребованными, и Владимир Иванович вернулся в дом матери, в город Мерефу под Харьковом, оставив после развода московскую квартиру бывшей жене и дочке.
Напишите отзыв о статье "Приходько, Владимир Иванович (актёр)"
Примечания
Источники
(1) газета «Комсомольская правда в Украине» 30.05.2011
(2) газета «Вечерний Харьков» 6.01.2011
Ссылки
Авторский сайт Алексея Тремасова tremasov.ucoz.ru/load/1-1-0-202
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Приходько, Владимир Иванович (актёр)
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
