Приятное и полезное препровождение времени
«Приятное и полезное препровождение времени» — в Российской империи периодическое издание, выходившее в Москве в 1794—1798 годы, два раза в неделю, при «Московских ведомостях»[1].
Являлся как бы продолжением «Чтения для вкуса, разума и чувствований», издававшегося также при «Московских ведомостях». Издателями его были X. Ридигер и X. Клаудий, редакторами — поначалу один В. С. Подшивалов, затем Подшивалов совместно с П. А. Сохацким, наконец, один Сохацкий[1].
Каждая из первых восьми частей, вышедших под редакцией Подшивалова (1794—1795), начиналась лирической статьей в прозе самого редактора, например: «К сердцу», «К жизни», «К уму», «К смерти», «Желание», «Предприимчивость» и т. п.
В издании принимали участие почти все известные писатели и писательницы нового — карамзинского — направления. Здесь впервые выступили А. Мерзляков и М. Магницкий, впервые появились стихотворения В. А. Жуковского[2].
В нём печатались А. Воейков, И. Дмитриев, В. Измайлов, И. Крылов, В. Пушкин и многие другие, в том числе и женщины-писательницы: Кологривова, А. и Н. Магницкие, княгиня Н. Оболенская, княгиня А. Щербатова, княгиня А. Шаликова и др.[1]
Напишите отзыв о статье "Приятное и полезное препровождение времени"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Приятное и полезное препровождение времени // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Московские Ведомости // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- Приятное и полезное препровождение времени // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Приятное и полезное препровождение времени
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
