Проуз, Дэвид
| Дейв Проуз | |
| David Prowse | |
 Дэвид Проуз в 2006 году | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Профессия: |
актёр, спортсмен |
| Карьера: |
1967 — наст. время |
Дэвид Проуз (англ. David Prowse) — английский актёр, а также бывший бодибилдер[1] и тяжелоатлет, наиболее известный как исполнитель роли Дарта Вейдера. В Британии он также знаменит тем, что исполнял роль супергероя по имени Человек Кодекса Зелёного Креста[2]. Проуз родом из Бристоля. В юности посещал Бристольскую грамматическую школу.
Дарт Вейдер
Самая известная роль Проуза — физическое воплощение (без голоса) Дарта Вейдера в оригинальной трилогии «Звёздных войн». Интересен тот факт, что Проуз не подозревал о родстве Вейдера и Люка до тех самых пор, пока не увидел премьеру эпизода «Империя наносит ответный удар». Во время съёмок Проуз произносил диалоги своего персонажа[3], однако впоследствии его голос заменили голосом Джеймса Эрла Джонса. Джордж Лукас считал, что Дарт Вейдер должен обладать «тёмным», глубоким, гремящим голосом, в то время как у Проуза был неприятный, но отнюдь не устрашающий западный акцент, за который на съёмочной площадке его прозвали «Дарт Фермер». Несмотря на это, Проузу пообещали, что его настоящее лицо и голос будут показаны в конце Возвращения джедая, когда Вейдер станет призраком. Однако и этого не случилось: вместо Проуза в финальной сцене задействовали актёра Себастьяна Шоу. После неудачной сцены дуэли на световых мечах с участием Проуза в первом фильме трилогии также было решено найти дублера для сцен поединков. Им стал фехтовальщик Боб Андерсон.
Самым неприятным для Проуза был инцидент на съёмках Империя наносит ответный удар, связанный с главным сюжетным поворотом эпизода — раскрытием тайны отцовства Люка Скайуокера. В первом фильме Оби-Ван Кеноби сообщает Скайуокеру, что его отца предал и убил ученик Кеноби — «молодой джедай по имени Дарт Вейдер». Однако в следующем эпизоде Вейдер лично сообщает Люку, что он сам и является его отцом. По задумке режиссёра Ирвина Кершнера в сценарий была вклеена фальшивая страница, где вместо «я твой отец» Вейдер говорил «Кеноби убил твоего отца». Кроме Кершнера, настоящий сценарий знали только Джордж Лукас, сценарист Лоуренс Касдан и продюсер Гэри Куртц.
За несколько минут до съёмки сцены Кершнер сообщил тайну Марку Хэмиллу, исполнителю роли Люка. Кершнер велел Хэмиллу игнорировать реплики Проуза и «работать в своём ритме, согласуясь с его действиями». Во время съемок Проуз произносил слова из фальшивого сценария («Кеноби убил твоего отца»), а реплики из настоящего сценария были впоследствии озвучены Джеймсом Эрлом Джонсом. Узнав настоящий сюжет на премьере, Проуз в частном разговоре сказал Кершнеру, что «мог бы сыграть иначе», если бы знал, какими будут реплики на самом деле. Позже Проуз заявлял, что на съемках V и VI эпизодов, зная, что его голос не будет использован, иногда нарочно переделывал свои реплики так, чтобы они звучали смешнее.
Проуз снова сыграл роль Дарта Вейдера в клипах для видеоигр «Монополия Звёздных Войн» и «Звёздные Войны: Интерактивная настольная видеоигра».
Напишите отзыв о статье "Проуз, Дэвид"
Примечания
- ↑ [entertainment.timesonline.co.uk/tol/arts_and_entertainment/film/article6024677.ece Times Online]
- ↑ [www.nationalarchives.gov.uk/films/1964to1979/filmpage_code3.htm The National Archives], также смотрите интервью по поводу «Звёздных войн» на [www.youtube.com/watch?v=wgZIEFUT56k Youtube] и [www.jonathan-thompson.co.uk/page.php?id=showreels Play]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=xmBtr9bbPEc David Prowse as Darth Vader]
Ссылки
- Проуз, Дэвид (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Проуз, Дэвид
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
