Худай-Кул

Худай-Кул (тат. Xodayqol, Ходайкол, Кудайкул, после крещ. Пётр Ибрагимович; ум. 1523, Москва) — казанский царевич, сын хана Ибрагима и Фатимы. Родной брат казанских ханов Ильхама, Мелик-Тагира, Мухаммед-Эмина и Абдул-Латифа (двое последних неполнородные единокровные, рожденные второй женой отца — Нур-Султан).

После взятия Казани русскими войсками в 1487 году, был плёнен и вместе с матерью Фатимой и братом Мелик-Тагиром вывезен в город Карголом (пригород г. Белоозеро). В 1505 г. был возвращён из ссылки. 12 декабря 1505 года был крещён с именем Петра Ибрагимовича, после чего потерял право претендовать на трон Казанского хана.

В 1510 г. во время похода русских войск на Псков командовал большим полком. Во время смоленских походов Василия III 1513—1514, а также в 1521 году оставался временным правителем Москвы.

Похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.

Семья

25 января1506 года женился на младшей сестре великого князя Василия III, Евдокии.

• В браке родилась дочь Анастасия Петровна, жена с 29 августа 1529 года Фёдора Михайловича Мстиславского. У них был единственный сын Иван, бывший впоследствии кравчим, спальником, боярином и пользовавшийся особенным расположением царя Ивана Грозного.
• Анастасия Петровна, овдовев 30 июня 1537 года, 6 июня 1538 года вступила во второй брак с князем Василием Васильевичем Шуйским, умершим в ту же осень, от которого родила дочь Марфу (за И.Д. Бельским).

Источники и литература

• Татарский энциклопедический словарь. — Казань, 1999.

Отрывок, характеризующий Худай-Кул

– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.