Решетников, Анатолий Дмитриевич

Анатолий Решетников
Анатолий Решетников, 1925 год
Общая информация
Полное имя	Анатолий Дмитриевич Решетников
Дата и место рождения	10 ноября 1898(1898-11-10) Санкт-Петербург, Российская империя
Дата и место смерти	1964(1964)
Гражданство	СССР СССР
Рост	168 см
Вес	> 80 кг
Личные рекорды
Копьё	63,04 м (1925) |-bgcolor="#B0E0E6" align="center" |colspan="3"| Правительственные награды |-bgcolor="#B0E0E6" align="center" |colspan="3"| Почётные спортивные звания

Анато́лий Дми́триевич Реше́тников (10 ноября 1898, Санкт-Петербург — 1964) — советский легкоатлет и тренер.

Заслуженный мастер спорта (1938). Выступал за Петроград/Ленинград — спортивный клуб Ленинградского военного округа, спортивное общество «Медик».

6-кратный чемпион СССР (1922—1928) в метании копья и толкании ядра.

Биография

В детстве Анатолий участвовал в различных играх, особенно хорошо ему давались городки; в училище успешно занимался гимнастикой, бегом, прыжками и метаниями.

Во время Гражданской войны был в Красной Армии; в 1919 году воевал на Олонецком участке Северного фронта. Был откамандирован для учёбы в Москву в Отдел физического воспитания при Военно-педагогическом институте, после окончания которого в 1920 году стал преподавателем курсов усовершенствования физического воспитания командного состава РККА в Петрограде.

Спортивная карьера

Решетников был разносторонним легкоатлетом, но основным его видом было метание копья, в котором он в 1920-е годы был безоговорочным лидером в СССР, неоднократно выигрывал международные рабочие соревнования (включая Всесоюзную спартакиаду 1928 года). В 1922 году он стал рекордсменом СССР в метании копья — это был первый рекорд СССР, превзошедший рекорд дореволюционной России. Рекорд СССР, установленный им 16 августа 1925 года на первенстве Красной Армии (63,04 м), в тот год стал 7-м результатом в мире и 4-м в Европе; рекорд продержался до 1936 года, когда был побит Иваном Сергеевым.

Также Решетников добивался успехов в толкании ядра (чемпион и рекордсмен СССР), метании молота (призёр чемпионатов СССР), пятиборье (рекордсмен СССР), имел неплохой результат в метании диска (34,41 м в 1923 году).

Врачебная и тренерская карьера

Окончив 2-й Ленинградский медицинский институт (1933), совмещал врачебную деятельность с тренерской; среди его учеников — будущий чемпион и рекордсмен СССР Виктор Алексеев.

Во время Великой Отечественной войны — на различных фронтах; демобилизовался в звании майора медицинской службы. Награждён орденом Красной Звезды.

После войны до самой смерти работал врачом и преподавателем Ленинградского института физической культуры им. П. Ф. Лесгафта.

Семья

Супруга — Антонина Билида — 2-кратная чемпионка СССР в толкании ядра (1927, 1928), 8-кратная рекордсменка СССР в толкании ядра (1924, 1927 — 3, 1928, 1929 — 2) и метании диска (1927).

Спортивные достижения

Чемпионат СССР

	Метание копья		Толкание ядра		Метание молота
	Место	Результат	Место	Результат	Место	Результат
1922	чемпион	52,47 м			3-е место	30,85 м
1923	чемпион	57,96 м — Р СССР	чемпион	11,79 м — Р СССР	2-е место	33,32 м
1924	чемпион	59,20 м — Р СССР	2-е место	11,01 м	3-е место	32,08 м
1927	чемпион	57,97 м			2-е место	34,60 м
1928	чемпион	61,77 м
1931	2-е место	52,66 м
1934	2-е место	57,92 м

Рекорды СССР

метание копья      54,45               06.1922   Петроград
                   55,24               06.1922   Петроград
                   57,96             9.09.1923   Москва, чемпионат СССР
                   59,20             7.09.1924   Москва, чемпионат СССР
                   63,04            16.08.1925   Москва

толкание ядра      11,79             6.09.1923   Москва, чемпионат СССР
                   11,98             5.06.1927   Ленинград

пятиборье         2346                 .1923

Награды

• Орден Красной Звезды

Литература, ссылки

Спортивные результаты

• Лёгкая атлетика. Справочник / Составитель Р. В. Орлов. — М.: «Физкультура и спорт», 1983. — 392 с.
• [trackfield.brinkster.net/Profile.asp?ID=5545 Анатолий Решетников] — статистика на сайте Track and Field Statistics  (англ.)

Отрывок, характеризующий Решетников, Анатолий Дмитриевич

– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.