Решётчатая кость
Поделись знанием:
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
| Решётчатая кость | |
 Решётчатая кость, вид спереди | |
 Вид сверху | |
| Латинское название |
os ethmoidale |
|---|---|
| Сочленения |
лобная кость, клиновидная, нёбная, носовые, сошник, верхняя челюсть, слёзная, носовая перегородка |
| Каталоги |
[www.nlm.nih.gov/cgi/mesh/2010/MB_cgi?field=entry&mode=&term=Ethmoid+bone#Tree MeSH]?—[www.bartleby.com/cgi-bin/texis/webinator/sitesearch?FILTER=col107&query=36#p153&x=0&y=0 Gray]? |
Решётчатая кость (лат. os ethmoidale) — непарная кость мозгового отдела черепа человека, отделяет носовую полость от полости черепа[1]. Имеет близкую к кубической форму и ячеистое строение. Название происходит от слова греч. ηθμοειδες —«решётчатый» и связано со схожестью ячеистой структуры кости с решёткой.
Расположена срединно, между лобной костью (сверху), верхней челюстью (снизу) и клиновидной костью (сзади).
Содержание
Строение
Состоит из четырех частей: вертикальная пластинка, горизонтальная пластинка и две латеральные массы, подвешенные к горизонтальной пластинке.
- Горизонтальная (продырявленная) пластинка (lamina cribrosa). Плоская, имеет квадратную форму и множество (до 20) мелких отверстий, через которые проходят в полость черепа волокна обонятельного нерва. Посередине разделена выступающим вверх петушиным гребнем (crista galli) вертикальной пластинки, к которому крепится твёрдая мозговая оболочка. В передней части имеет переднее решётчатое отверстие, в котором проходят одноименная артерия и внутренний носовой нерв (V1). Также имеется два решётчатых желоба для обонятельных луковиц.
- Вертикальная пластинка (lamina perpendicularis). Тонкая, расположена в сагиттальной плоскости. Верхняя часть представляет собой петушиный гребень, к которому в его верхне-передней части крепится серп мозга. Передняя его часть заканчивается крыловидным отростком (processus alaris), сочленяющимся со слепым отверстием (foramen caecum). Нижняя часть вертикальной пластинки образует передне-верхнюю (костную) часть носовой перегородки.
- Латеральные массы (решётчатый лабиринт, labyrinthus ethmoidalis). Парное объёмное образование, относится к придаточным пазухам носа. «Подвешены» к латеральным краям горизонтальной пластинки, состоят из воздухоносных ячеек, которые сообщаются между собой и с полостью носа. Внешняя поверхность участвует в образовании стенки глазницы глазничной (бумажной) пластинкой (lamina orbitalis). Медиальная поверхность обращена в полость носа и несет на себе носовые раковины: среднюю (concha nasalis media), верхнюю (superior) и (вариант) наивысшую (suprema). Между верхней и средней носовой раковиной находится верхний носовой ход (meatus nasi superior), ниже средней раковины под её краем находится средний носовой ход (meatus nasi medius), снизу он ограничен верхним краем нижней носовой раковины. На заднем конце средней носовой раковины имеется изогнутый крючковидный отросток (processus uncinatus) для соединения с решетчатым отростком нижней носовой раковины. Сзади от него имеется выпячивание —- большой решетчатый пузырек (bulla ethmoidalis), представляющее собой одну из самых крупных ячеек лабиринта. Между крючковидным отростком и решетчатым пузырьком имеется воронкообразная щель (решетчатая воронка, infundibulum ethmoidale), через которую средний носовой ход сообщается с лобной пазухой (sinus frontalis).
См. также: Решётчатый лабиринт
Сочленения
- С лобной костью:
- Горизонтальная пластинка и полуячейки латеральных масс соединяются с полуячейками решетчатой вырезки лобной кости гармоничным швом;
- Передний край перпендикулярной пластинки соединяется с носовым шипом лобной кости.
- С клиновидной костью:
- Задний край горизонтальной пластинки соединяется с решетчатым шипом клиновидной кости (соединение гибкое);
- Задний край вертикальной пластинки соединяется с гребнем клиновидной кости гармоничным швом;
- Задние края латеральных масс соединяются с передне-наружными краями клиновидной кости гармоничным швом;
- С небной костью: нижним краем латеральных масс на уровне небного треугольника.
- С носовыми костями: передним краем вертикальной пластинки.
- С сошником: верхней частью переднего края с задне-нижней частью вертикальной пластинки.
- С верхней челюстью:
- Внешней поверхностью латеральных масс с решетчатым гребнем лобного отростка верхней челюсти;
- Нижне-латеральным краем с задней частью внутреннего края глазничной поверхности верхней челюсти.
- Со слезной костью: латеральной поверхностью латеральных масс.
- С хрящевой частью носовой перегородки: нижне-передним краем вертикальной пластинки.
- С нижней носовой раковиной: крючковидный отросток средней носовой раковины соединяется с решетчатым отростком нижней носовой раковины.
Связи
Через продырявленную пластинку проходят волокна обонятельного нерва (I пара ЧМН), обонятельные луковицы лежат на ней сверху.
Через переднее решётчатое отверстие горизонтальной пластинки проходит внутренний носовой нерв.
Передняя и задняя решётчатые артерии проходят через одноимённые отверстия горизонтальной пластинки, кровоснабжают слизистую оболочку носа.
Серп мозга прикрепляется спереди на верхушке петушиного гребня.
Развитие
Имеет вторичное, хрящевое происхождение. Развивается из хряща носовой капсулы четырьмя ядрами окостенения: по одному в латеральных массах, петушином гребне и вертикальной пластинке. Ранее всего окостеневают носовые раковины, затем решетчатая пластинка. На 6-м месяце после рождения окостеневает глазничная (бумажная) пластинка, на втором году начинается окостенение петушиного гребня. Вертикальная пластинка окостеневает только к 6 — 8 годам жизни, а ячейки решетчатого лабиринта окончательно устанавливаются только к 12 — 14 годам.
Повреждения
Легко подвержена повреждениям из-за своей пористой структуры. Переломы часто происходят от передне-восходящего удара в область носа, в ДТП, драке или при падении. Костные осколки могут проникать сквозь решетчатую пластинку, фактически в полость черепа, что вызывает ликворею (проникновение ликвора) в носовую полость. Появляющееся сообщение носовой и черепной полости может приводить к тяжелым трудно поддающимся лечению инфекциям ЦНС.
При переломах глазничной (бумажной) пластинки возникает сообщение носовой полости с глазницей, вызывающее параорбитальную подкожную эмфизему и экзофтальм (выпячивание глазного яблока) при чихании и сморкании.
В связи с тесной связью решетчатой кости с обонятельным нервом, её повреждения могут вызывать потерю (аносмия) или ухудшение (гипосмия) обоняния.
См. также
Напишите отзыв о статье "Решётчатая кость"
Примечания
- ↑ Анатомия человека под ред.Сапина М.Р., том 1 , стр.125.
Литература
- М. Р. Сапин, З. Г. Брыксина. Анатомия человека. М:Академия, 2008 г.
- Кравченко Т. И., Кузнецова М. А. Краниальная остеопатия. СПб: 2004, С.93—99.
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Решётчатая кость
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
