Ржавчина груши
| Ржавчина груши | |||||||||||||||||||||
 | |||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||
| Синонимы | |||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Ржавчина груши (лат. Gymnosporangium sabinae) — гриб семейства Pucciniaceae. Биотроф.
Биологическое описание
Gymnosporangium sabinae — двухозяинный паразит с двухгодичным циклом развития. Основной хозяин — можжевельник (казацкий, виргинский, колючий, высокий), промежуточный — груша.
Первые признаки появления ржавчины на листьях груши обнаруживаются в конце апреля — начале мая в виде мелких округлых зеленовато-жёлтых пятен диаметром 0,5 мм. Они постепенно увеличиваются в размере, пораженная ткань листа вздувается. Спустя 2—3 дня после появления первых видимых признаков болезни на поверхности пятен становятся заметными спермогонии. Они развиваются на верхней стороне листа, наполовину погружены в ткань. С нижней стороны листа образуются эции. В них формируются эциоспоры. Они одноклеточные, округлые или неправильно округлые, с бурой мелкобородавчатой оболочкой, размером 27—31 × 19—27 мкм. Эциоспоры рассеиваются ветром и, попав на ветви и хвою можжевельника, при наличии влаги прорастают, образуя мицелий.
Мицелий распространяется в коре и древесине, вызывая усиленный рост клеток, в результате чего ветки можжевельника в пораженном месте утолщаются. Весной, через 1,5—2,5 года после заражения на побегах, ветвях, стволах можжевельника появляется огромное количество телиоспор (38—50 × 22—28 мкм) в виде роговидных конусообразных выростов. Телиоспоры прорастают в базидии, которые весной заражают грушу, внедряясь в паренхиму и давая начало мицелию[2][3][4][5].
Экология и ареал
Высокая вредоносность ржавчины (1 раз в 2 года, поражение составляет 50—100 %) наблюдается в Черноморской зоне Краснодарского края, на Украине и в Крыму. К среднему развитию заболевания (1 раз в 3 года, поражение 30—50 %) относятся районы Восточной Грузии. В слабой степени (1 раз в 5 лет, поражение составляет 15—30 %) заболевание проявляется в центральных и южных частях Краснодарского и Ставропольского краев, республике Адыгея, Карачаево-Черкесии, Западной Грузии.
Развитие гриба происходит в широком температурном диапазоне от 3 до 30 °С (оптимальная температура — 18°С) и относительной влажности воздуха 84,91 %[6][7].
Напишите отзыв о статье "Ржавчина груши"
Примечания
- ↑ Winter, G. 1881. Rabenhorst's Kryptogamen-Flora, Pilze - Schizomyceten, Saccharomyceten und Basidiomyceten. 1(1):81-352
- ↑ [forest.geoman.ru/forest/item/f00/s02/e0002415/index.shtml Ржавчина]. Forest.GeoMan.ru - Лесная энциклопедия. Проверено 20 апреля 2014.
- ↑ Митрофанова О. В. Ржавчина груши в Крыму (видовой состав возбудителей, морфология, биология, причины эпифитотии, меры борьбы). — Л.: ЛСХИ, 1968. — P. 21.
- ↑ Смольякова В. М. Болезни плодовых пород юга России. — Краснодар: Весть, 2000. — P. 192.
- ↑ Хохряков М. К., Доброзракова Т. Л., Степанов К. М., Летова М. Ф. Определитель болезней растений. — СПб: Лань, 2003. — С. 592.
- ↑ Митрофанова О. В. Ржавчина груши и меры борьбы с ней. — Симферополь: Крым, 1970. — P. 46.
- ↑ Цхведадзе Л. П. Биологические особенности развития ржавчины груши и меры борьбы с ней в условиях Грузии. — Ереван: Госкомиздат Груз. ССР, 1987. — С. 24.
Ссылки
- [www.sadovniki.by/rzhavchina-grushi.html Ржавчина груши - сроки и методы борьбы].
Отрывок, характеризующий Ржавчина груши
[Если y вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Анна Шерер.]– Dieu, quelle virulente sortie [О! какое жестокое нападение!] – отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
– Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [Прежде всего скажите, как ваше здоровье?] Успокойте друга, – сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
