Роман Арбитман. Биография второго президента России

Роман Арбитман. Биография второго президента России
Автор:	Лев Гурский (Роман Арбитман)

«Роман Арбитман. Биография второго президента России» (2009) — альтернативно-историческая книга Льва Гурского (псевдоним Романа Арбитмана). Биография-мистификация Романа Арбитмана.

Сюжет

Книга стилизована под биографическое повествование. Главный герой — уроженец Саратова Роман Ильич Арбитман. В детстве он пережил столкновение с небольшим метеоритом. После окончания филологического факультета Саратовского университета он работает сельским учителем, а затем журналистом. Случайно предотвратив покушение на Бориса Ельцина в 1989 году, он становится ближайшим помощником Ельцина. Благодаря вмешательству Арбитмана бескровно разрешаются кризис 1993 года, проблема чеченского сепаратизма, сводится к нулю влияние противников Ельцина (Владимира Жириновского и Геннадия Зюганова), а сам Ельцин выигрывает выборы 1996 года.

В 1999 году Ельцин уходит в отставку и объявляет своим преемником Арбитмана. После победы на выборах Арбитман назначает премьер-министром Германа Грефа и создаёт правительство из экстрасенсов: например, главой МВД становится Ури Геллер, а главой ФСБ — Дэвид Коткин. Бизнесмен Михаил Ходорковский, обладающий способностью чувствовать месторождения нефти, садится в кресло министра топлива и энергетики. За два президентских срока Россия вступает в НАТО, решается проблема алкоголизма и, в целом, экономическое состояние стабилизируется, а международный авторитет России растёт. 31 декабря 2007 года Арбитман уходит в отставку и в 2008 году улетает на космическом корабле «Заря» в созвездие Кассиопеи, обещая вернуться через восемьдесят лет. Третьим президентом России избирается Гарик «Бульдог» Харламов.

История публикации. Критика

Книга была опубликована тиражом 800 экземпляров в небольшом волгоградском издательстве «ПринТерра», но несмотря на это, получила большую прессу.

Критики, пытаясь подобрать точное жанровое определение, относят книгу к альтернативной биографии самого себя (Лев Данилкин), альтернативной истории, пародийной утопии, фиктивной биографии (Владимир Пузий).

Пародийное снижение действует на всех уровнях текста. По словам критика Андрея Немзера, Арбитман переосмысляет «и биографический канон вообще, и холуйские жизнеописания здравствующих политик(ано)в, и либеральные мечтания о добром фокуснике-волшебнике <…>, и хитромудрые опыты альтернативной истории». Когда автор описывает известные события 1990-х, он превращает трагедии в комические фарсы. Являясь сторонником либерализма, автор показывает способы решения проблем, отличные от тех, которые использовались в реальности. К примеру, проблема чеченского сепаратизма решается танками, но это не боевые машины, а вид японской поэзии: главный герой устраивает поэтическое соревнование между Ельциным и Джохаром Дудаевым. Это дало повод социологу Леониду Фишману назвать книгу первой в России либеральной утопией. В то же время, отмечая удачную идею книги, некоторые критики считают, что автор испортил её неудачными шутками.

Мистификация в книге начинается с обложки. В её оформлении использованы элементы известных книжных серий: «Жизнь замечательных людей» (ЖЗЛ), «Библиотека приключений», «Библиотека приключений и научной фантастики», «Литературные памятники», «Библиотека пионера и школьника», «Библиотечка военных приключений». На контртитуле можно прочесть: «Серия самых правдивых биографий. Задумана в 1833 году О. И. Сенковским и осуществлена в 2009 году Л. А. Гурским при участии Р. С. Каца». Упоминания этих имён даёт очередную подсказку, что это мистификация: Осип Сенковский был известен как литературный мистификатор, а Гурский и Кац — это псевдонимы Романа Арбитмана.

В 2011 году книга была переиздана в виде перевёртыша. С одной стороны была напечатана сама книга, с другой — книга о книге «Контрафактный президент: документальное повествование в цитатах», в которой цитируются отзывы читателей, а также статья из русской Википедии. Василий Владимирский охарактеризовал «Контрафактного президента» как «вертикальный срез, дающий исчерпывающее представление об окололитературном… сообществе».

Судебный иск

Издательство «Молодая гвардия», которое владеет товарным знаком ЖЗЛ, подало судебный иск против «ПринТерры» за незаконное, по их мнению, использование товарного знака. Автор называет иск абсурдом: «Если верить букве и духу судебного иска, инициированного московским издательством, то в 2000—2008 годах президентскую должность в России занимал герой книги — Роман Арбитман». Критик Сергей Чупринин комментирует ситуацию так: «Если этому делу будет дан судебный ход, то прости-прощай и мистификация, и пародия, и литературная игра, — всё то, без чего литература не живёт». Писатель Борис Стругацкий увидел в иске политическую подоплёку. Отрицая прямой политический заказ «сверху», он считает иск инициативой издательских чиновников, которые «ещё с советских времен славятся умением улавливать даже невысказанные начальственные мысли, облекать их в реальные поступки и ждать дивидендов».

«Молодая гвардия» потребовала уничтожения тиража и компенсации в размере одного миллиона рублей. Суд продолжался около полугода. Согласно судебному решению, тираж уничтожению не подлежит, а «ПринТерра» должна выплатить «Молодой гвардии» тридцать тысяч рублей.

Ссылки

• Лев Гурский. [shaltay-boltay.net/phocadownload/userupload/arbitman_pdf.zip Роман Арбитман. Биография второго президента России] — Волгоград: ПринТерра, 2009

Отрывок, характеризующий Роман Арбитман. Биография второго президента России

Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.