Рыбин, Фёдор Викторович
| Фёдор Викторович Рыбин | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск | |
| Годы службы |
?—1939 |
| Звание | |
Фёдор Викторович Рыбин (1896—1939) — корпусной комиссар Рабоче-крестьянской Красной Армии, начальник Главного санитарного управления РККА в 1937—1939 годах.
Биография
Фёдор Викторович Рыбин родился 23 февраля 1896 года.
После ареста начальника Главного санитарного управления Рабоче-Крестьянской Красной Армии Михаила Ивановича Баранова Рыбин был назначен на его должность, ещё будучи слушателем пятого курса Военно-медицинской академии в Ленинграде. За время его работы в качестве руководителя военного здравоохранения СССР была значительно расширена сеть образовательных учреждений военно-медицинской направленности. Среди таких созданных учреждений — военно-морской медицинский факультет (впоследствии — Военно-морская медицинская академия), Куйбышевская военно-медицинская академия, ряд военно-медицинских училищ и факультетов[1].
Корпусной комиссар Фёдор Викторович Рыбин скоропостижно скончался 14 марта 1939 года[1], похоронен в колумбарии Новодевичьего кладбища Москвы.
Напишите отзыв о статье "Рыбин, Фёдор Викторович"
Примечания
Отрывок, характеризующий Рыбин, Фёдор Викторович
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
