Савинов, Дмитрий Глебович

Дмитрий Глебович Савинов
Место рождения:	Ленинград, РСФСР
Научная сфера:	археология
Место работы:	Санкт-Петербургский государственный университет
Учёная степень:	доктор исторических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	исторический факультет ЛГУ

Дмитрий Глебович Са́винов (род. 20 марта 1941, Ленинград) — российский археолог, доктор исторических наук, профессор.

Биография

Родился в семье живописцев Савинова Г.А. и Богаевской О.Б..

В 1964 г. окончил исторический факультет Ленинградского государственного университета по кафедре археологии.

Начиная с 1959 г. до середины 1990-х годов принимал участие в археологических экспедициях (с 1965 г. — в должности начальника отряда, затем — экспедиции). Работы велись в основном в Туве, Хакасии, Горном и степном Алтае, Кемеровской и Новосибирской областях.

В 1965-1966 гг. служил в Советской армии.

С 1968 по 1984 гг. работал на вновь открытой тогда кафедре этнографии и антропологии ЛГУ (зав. кафедрой — профессор Р.Ф. Итс): сначала в должности ассистента, с 1977 г. — доцента.

В 1974 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Культура населения Южной Сибири предмонгольского времени (X—XII века)».

С 1984 по 1989 гг. — старший, затем ведущий сотрудник Ленинградского отделения Института археологии АН СССР (ныне — Институт истории материальной культуры РАН), руководитель группы новостроечных экспедиций и начальник Средне-Енисейской археологической экспедиции.

В 1987 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Формирование и развитие раннесредневековых археологических культур Южной Сибири».

В 1989-1990 гг. работал в должности ведущего научного сотрудника Музея антропологии и этнографии «Кунсткамера» (МАЭ РАН).

С 1991 г. профессор кафедры археологии исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. В 1996—2002 гг. был заведующим кафедрой археологии СПбГУ.

В 2000 г. за цикл научных работ ему присуждена Университетская премия I степени; в 2006 г. — Университетская премия «За педагогическое мастерство».

Научные интересы Д.Г. Савинова: археология степных обществ от эпохи бронзы до монгольского времени; проблема соотнесения различных видов источников — археологических, письменных и этнографических; памятники древнего изобразительного искусства.

Литература

• Длужневская Г.В., Седых В.Н. Штрихи к портрету // Евразия сквозь века. Сборник научных трудов, посвящ. 60-летию со дня рождения Д.Г. Савинова. — СПб.: Изд-во филологического факультета СПбГУ, 2001.— С. 4-6;
• Бобров В.В. Дмитрий Глебович Савинов // Археология, этнография и антропология Евразии. №2. — Новосибирск: ИАЭ СО РАН, 2001. — С. 154-155;
• Седых В.Н. Юбилей Дмитрия Глебовича Савинова // Университетский историк. №1. — СПб.: Изд-во СП0бГУ, 2002. — С. 200-204.

Ссылки

• [kronk.spb.ru/library/savinov-dg-2011-70.htm Тематический список научных работ профессора Дмитрия Глебовича Савинова. К 70-летию со дня рождения. // СПб: ЭлекСис. 2011. 58 с. ISBN 978-5-904247-35-5 Составитель Д.Г. Савинов]
• [history.spbu.ru/rus/10/34/42/46/61/570/729 Личная страница]

Отрывок, характеризующий Савинов, Дмитрий Глебович

– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.