Самоходная артиллерия

Самохо́дная артилле́рия — род войск или представляющие его армейские части и подразделения в составе современных вооружённых сил различных государств мира, один из подвидов артиллерии. Основой вооружения частей и подразделений самоходной артиллерии являются самоходно-артиллерийские установки (САУ) или реактивные системы залпового огня (РСЗО), поэтому иногда первый термин также применяется в отношении аспектов, связанных с материальной частью САУ. В общем плане его значение шире и включает в себя не только самоходно-артиллерийские установки, но и вопросы об организационно-штатной структуре использующих их частей, об их боевом применении и об их месте в общеармейском устройстве. В свою очередь, самоходная артиллерия подразделяется на подвиды по типам решаемых её частями боевых задач — противовоздушная или противотанковая оборона, огневая поддержка других родов войск и др. Поскольку в основе самоходной артиллерии лежит возможность самостоятельного перемещения её огневых средств, она играет важную роль в быстром реагировании на изменившиеся условия боя и способна при правильном её применении обеспечить успех как наступательной, так и оборонительной операции за счёт сосредоточения большой огневой мощи в нужное время в нужном месте.

Предшественником самоходной артиллерии была конная артиллерия, задачей которой были быстрое выдвижение и развёртывание на заданной огневой позицию в интересах своих войск. Для этого она была снабжена облегчёнными орудиями, специальными повозками или конскими вьюками для боеприпасов и амуниции, чтобы дозволить её перемещение со значительной скоростью (личный состав передвигался верхом и спешивался при прибытии на место). Однако развитие нарезного стрелкового оружия, в особенности пулемётов, постоянный рост массы артиллерийских орудий сделали конную артиллерию во второй половине XIX века устаревшей. Орудия хоть и по-прежнему перемещались конной тягой, но в темпе передвижения обыкновенной пехоты.

Появление тракторной, а впоследствии и автомобильной базы сделало возможным перемещение орудий механической тягой, что широко использовалось в годы Первой мировой войны, однако связка из буксируемого орудия и тягача была очень уязвима на марше и во время развёртывания на огневой позиции (причём последнее занимало значительное время) и не могла действовать вне дорог. В условиях «лунного ландшафта» окопной войны, характерной для Первой мировой войны, артиллерия не могла поддержать любой успешный прорыв своих войск, а потому противник спокойно подтягивал резервы и ликвидировал угрозу с огромными потерями для наступавшей стороны. В результате возникла идея поставить артиллерийское орудие на гусеничную самоходную базу, достаточную для размещения его расчёта с боезапасом и укрыть его бронёй для защиты ружейно-пулемётного огня противника. В итоге она реализовалась в то, что было названо «танком», хотя практически все первые образцы танков Первой мировой войны (Mk.I, Сен-Шамон, Шнейдер) были по сути САУ класса штурмовых орудий.

Наиболее большое развитие самоходная артиллерия получила во время Второй мировой войны в Третьем рейхе и СССР, дифференцировавшись на зенитную, противотанковую, штурмовую и мобильные орудия для стрельбы с закрытых позиций. В послевоенное время развитие управляемого противотанкового ракетного оружия сделало противотанковую самоходную артиллерию устаревшей, а штурмовая стала ненужной в свете развития основных боевых танков. Однако зенитная самоходная артиллерия и мобильная артиллерия для нанесения дальних ударов по противнику продолжали своё развитие и органично присутствуют во всех современных армиях. Даже различного рода повстанческие, партизанские и террористические группировки в разных частях мира используют для своих целей импровизированную самоходную артиллерию, размещая в кузовах коммерческих грузовых автомобилей огневые средства артиллерии вроде малокалиберных скорострельных пушек или миномётов

Литература

• Свирин М. Н. Самоходки Сталина. История советской САУ 1919—1945. — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — 384 с. — (Война и мы. Советские танки). — 10 000 экз. — ISBN 978-5-699-20527-1, ББК 68.513 С24.

Отрывок, характеризующий Самоходная артиллерия

Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]