Сампсикерам II
| Сампсикерам II др.-греч. Σαμψικέραμος лат. Sampsiceramus | ||
| ||
|---|---|---|
| 14? — после 42 | ||
| Предшественник: | Ямвлих II | |
| Преемник: | Азиз Эмесский | |
| Смерть: | после 42 | |
| Род: | Сампсикерамиды | |
| Отец: | Ямвлих II? | |
| Супруга: | Иотапа (III) | |
| Дети: | Азиз Эмесский, Соэм Эмесский Иотапа (IV), Юлия Мамея? | |
Сампсикерам II (др.-греч. Σαμψικέραμος лат. Sampsiceramus), также Сампсигерам (Σαμψιγέραμος, Sampsigeramus) и Самсигерам (Σαμσιγέραμος, Samsigeramus; ум. после 42) — царь Эмесы (14? — после 42).
По-видимому, преемник Ямвлиха II. Самое раннее упоминание о нём обнаружено в 1930 в арамейской надписи из Пальмиры, относящейся к событиям восточной миссии Германика (17—19 годы). Там он по-восточному титулован «верховным царем, владыкой, первым из царей Сирии»[1]. В надписи из Баальбека именуется «великим царем» (regis magni Samsigetami), однако, о его правлении мало что известно[2]. Вероятно, сопровождал Германика в поездке на Восток, в результате которой был заключен новый договор с парфянами, а Пальмира вошла в состав Сирии. Сампсикерам пользовался в Пальмире большим влиянием, не только из-за этнической и религиозной общности, но и потому, что через его владения проходил торговый маршрут, связывавший этот город со Средиземным морем[1][3].
Рассказ Иосифа Флавия представляет Сампсикерама полноправным членом «Восточной династической сети». В 42 году Ирод Агриппа I созвал на встречу в Тивериаде царей крупнейших клиентских государств Востока. Присутствовали Антиох III Коммагенский, Сампсикерам, Полемон II, царь Понта, Котис, царь Малой Армении, и Ирод Халкидский. О чём они договаривались с Иродом Агриппой, неизвестно, но прибывший в Сирию новый наместник Гай Вибий Марс заподозрил неладное, посчитав, что «столь тесное общение нескольких правителей между собой не может быть особенно полезным для римских интересов»[4], и настойчиво порекомендовал каждому вернуться в своё царство. Этот случай наглядно продемонстрировал, насколько реальным было величие зависимых от Рима царей[5].
На основании надписи вольноотпущенника Сампсикерама Гая Юлия Глага, найденной на Лабиканской дороге, делается предположение о том, что царь Эмесы имел римское гражданство[6][7].
Сампсикерам был женат на Иотапе (III), дочери Митридата III Коммагенского. Известны двое его сыновей: Азиз и Соэм, и дочь Иотапа (IV), жена Аристобула Младшего, внука Ирода Великого[8]. Возможно, дочерью или внучкой Сампсикерама была Юлия Мамея, жена Полемона II[9].
Напишите отзыв о статье "Сампсикерам II"
Примечания
- ↑ 1 2 Cantineau Jean. Textes palmyréniens provenant de la fouille du Temple de Bel // Syria. T. 12 fasc. 2, 1931. p. 141
- ↑ Sullivan Richard D. The Dynasty of Emesa // Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. Vol. II: Principat, achter Band / Temporini Hildegard. — Berlin : Walter de Gruyter, 1977. — p. 213 [books.google.ru/books?id=tg6Wj6AT_fMC&pg=PA201&lpg=PA201&dq=Azizus+Phylarch&source=bl&ots=YcvfeYuudq&sig=qvvcOzN7fw6R7XHOVwjaQR7Dtic&hl=ru&sa=X&ei=DH4uVM-YHsL5yQOl_4HoCg&ved=0CC0Q6AEwAg#v=onepage&q=Azizus%20Phylarch&f=false]
- ↑ Seyrig Henri. Antiquités syriennes // Syria. T. 13 fasc. 3, 1932. pp. 266—267
- ↑ Иосиф Флавий. Иудейские древности. XIX. 8, 1
- ↑ Ранович А. Б. Восточные провинции Римской империи в I—III вв. М.—Л.: Издательство АН СССР, 1949, с. 133
- ↑ Paribeni R. Di una iscrizione inedita di via Labicana menzionante un re straniero // Bullettino della Commissione Archeologica Comunale di Roma. XXVIII, 1900, pp. 33—43 [digi.ub.uni-heidelberg.de/diglit/bcom1900/0049?sid=d77b47bc0d3a7c6f63dfcca5bea67155]
- ↑ Braund D. Rome and the Friendly King: The Character of Client Kingship, p. 44. Routledge, 2014. ISBN 9781317803010 [books.google.ru/books?id=wwBSAwAAQBAJ&pg=PA44&lpg=PA44&dq=Iamblichus+of+Emesa&source=bl&ots=ieJ4NZQbE7&sig=4OUoRmY-Wrmv15YpC5LQCqkTKuU&hl=ru&sa=X&ei=-PIwVMzIFuH9ygOg1oC4AQ&ved=0CCUQ6AEwAjgK#v=onepage&q=Iamblichus%20of%20Emesa&f=false]
- ↑ Иосиф Флавий. Иудейские древности. XVIII. 5, 4
- ↑ Sullivan Richard D. The Dynasty of Emesa // Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. Vol. II: Principat, achter Band / Temporini Hildegard. — Berlin : Walter de Gruyter, 1977. — p. 214 [books.google.ru/books?id=tg6Wj6AT_fMC&pg=PA201&lpg=PA201&dq=Azizus+Phylarch&source=bl&ots=YcvfeYuudq&sig=qvvcOzN7fw6R7XHOVwjaQR7Dtic&hl=ru&sa=X&ei=DH4uVM-YHsL5yQOl_4HoCg&ved=0CC0Q6AEwAg#v=onepage&q=Azizus%20Phylarch&f=false]
Отрывок, характеризующий Сампсикерам II
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
