Састре, Альфонсо

Альфонсо Састре Сальвадор
Alfonso Sastre Salvador
Дата рождения:	20 февраля 1926(1926-02-20) (98 лет)
Место рождения:	Мадрид

Альфонсо Састре Сальвадор (исп. Alfonso Sastre Salvador; Мадрид, 20 февраля 1926) — испанский писатель, драматург, кинорежиссёр, один из главных представителей так называемого «Поколения 50 года», борец против франкистской диктатуры.

Биография

Родился в зажиточной семье, получил католическое воспитание. Пережил бомбардировки и голод Гражданской войны, окончил филфак Мадридского университета в 1953, с конца 40-х гг. пишет пьесы в сотрудничестве с группой «Новое Искусство», созданной для борьбы с «буржуазным» театром.

Многие его пьесы запрещались франкистской цензурой и ставились за границей или лишь после падения диктатуры.

В 1955 женился на писательнице и революционерке Еве Форест. Был членом Коммунистической партии Испании, в 1956 арестовывался за участие в демонстрациях протеста. В начале 70-х гг. вышел из компартии, с тех пор поддерживает баскскую националистическую партию Эрри Батасуна. В 1974 Састре и его жена были арестованы по обвинению в соучастии в теракте, совершенном баскской организацией ЭТА. Он отсидел в тюрьме 8 месяцев, а Ева Форест — 3 года. После её освобождения в 1977 супруги переехали в г. Фуэнтеррабиа в Стране Басков. Альфонсо Састре неоднократно выдвигался кандидатом в депутаты Европейского парламента от партии Эрри Батасуна.

Творчество

В 1953 его пьеса «Отделение, обреченное на смерть» была поставлена в Университетском Народном театре и имела большой успех. Действие её происходит во время Третьей Мировой войны, речь идет об отделении из пяти солдат и капрала, посланных в самоубийственную миссию.

Другие наиболее значительные его пьесы — «Кляп» (1954), «Красная земля» (1954), «В сети» (1959), «Кровь и пепел» (1965), «Фантастическая таверна» (1966, поставлена в 1985)), «Фантастическая трагедия цыганки Селестины» (1982), «Бесконечное путешествие Санчо Пансы» (1984), «Последние дни Иммануила Канта» (1990), «Где ты, Улялюм, где ты» (1990).

Отрывок, характеризующий Састре, Альфонсо

Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому: