Сегюр, Луи-Филипп

Граф Луи Филипп де Сегюр фр. Louis Philippe, comte de Ségur<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
посол Франции в России
1784 год — 1789 год
Предшественник:	Шарль Оливье де Сен-Жорж, маркиз де Верак
Преемник:	Эдмон-Шарль Гене и маркиз Рене Эсташ д'Осмон
Рождение:	10 сентября 1753(1753-09-10) Париж
Смерть:	27 августа 1830(1830-08-27) (76 лет)
Отец:	маршал Сегюр, Филипп Анри
Мать:	Луиза Анна де Вернон
Награды:

Граф Луи Филипп де Сегюр (фр. Louis Philippe, comte de Ségur; 1753 — 1830) — французский историк и дипломат, был послом Франции при дворе российской императрицы Екатерины II (1784—1789). Отец Филиппа Поля де Сегюра, оставившего известные записки о пребывании в России в 1812 году.

Биография

Старший сын маршала Луи де Сегюра. Учился в артиллерийской школе в Страсбурге, в 1769 году получил должность лейтенанта в кавалерии. В 1771 году произведен в капитаны, в 1776 году — подполковник Орлеанского полка.

Выступил в суде в защиту американских колонистов, в 1777 году просил у короля разрешения добровольцем отправиться в Америку, получил отказ. Получив звание полковника Суассонского полка, в 1781 году все же отплыл в Америку на фрегате «Слава». После окончания войны и отзыва французских войск в 1782 году получил отпуск и разрешение остаться в Америке. Посетил Мексику, Перу и Санто-Доминго, а несколько лет спустя издал журнал своих путешествий, привлекший большое внимание.

В 1784—1789 был послом в России, сопровождал Екатерину II при поездке по России в 1787 году, о чём оставил записки, являющиеся ценным историческим источником. Затем был вначале отправлен в качестве посланника к папскому двору, но после того, как папа римский отказался принять его верительные грамоты, был послан в Пруссию, и с 11 января 1792 года служил послом в Берлине, однако там он был плохо принят, и после принятия участия в дуэли Сегюру пришлось выйти в отставку. Неуспех его миссии объяснялся, возможно, нелестными отзывами французских эмигрантов о якобинском окружении посла, которые весьма не понравились королю Фридриху Вильгельму II.

Великая французская революция лишила его почти всего состояния, в последующие годы средства к жизни он добывал почти исключительно литературным трудом. В 1801 году о нём вспомнил Наполеон, в 1803 году избран во Французскую академию, а позже стал государственным советником, обер-церемониймейстером.

В 1810 году Сегюр стал графом империи, в апреле 1814 года получил звание сенатора. В 1814-м году Сегюр проголосовал за отречение Наполеона, и после реставрации Бурбонов он в июне 1814 года был возведен в пэры Франции. По своим политическим убеждениям примыкал к либеральным кругам. Во время Ста дней поддержал Наполеона, за что лишился всех милостей после вторичной реставрации Бурбонов, однако в 1819 году все же снова оказался в милости при дворе.

С 1822 по 1825 годы был великим командором Верховного Совета Франции.

В 1830-м году Сегюр поддержал очередную революцию, однако вскоре умер в Париже 27 августа 1830 года.

Сочинения

Полное собрание сочинений де Сегюра было выпущено в 1824 году и насчитывает 33 тома.

• [www.vostlit.info/Texts/rus6/Segur/frametext1.htm Записки о пребывании в России в царствование Екатерины II]
• [memoirs.ru/texts/Segur_IV80_3_9.htm Сегюр Л.-Ф. де. Письма графа Сегюра к князю Потемкину / Сообщ. П. Я. Дашковым // Исторический вестник, 1880. — Т. 3. — № 9. — С. 193—198.]
• [memoirs.ru/texts/Segur_RA93k3v11.htm Сегюр Л. Ф. де. Уроки политики в XVIII столетии. Из записок / Перевод М. А. Кантакузена // Русский архив, 1893. — Кн. 3. — Вып. 11. — С. 384—386.]
• Четыре возраста жизни, подарок всем возрастам, русское издание 1822

Образ в кино

• «Адмирал Ушаков» (1953)

Литература

• [www.memoirs.ru/rarhtml/1279Schugurov.htm Шугуров М. О записках графа Сегюра // Русский архив, 1866. — Вып. 10. — Стб. 1590—1615.]

Ссылки

• [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/S.phtml?id=2058 СЕГЮР Л.-Ф.]. Восточная литература. Проверено 10 мая 2011. [www.webcitation.org/618ZNLVul Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].

Отрывок, характеризующий Сегюр, Луи-Филипп

«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».