Семеро братьев

Семеро братьев
Seitsemän veljestä
Первое издание «Семерых братьев»
Автор:	Алексис Киви
Язык оригинала:	Финский
Дата написания:	1870
Дата первой публикации:	1873
Издательство:	Общество финской литературы

«Семеро братьев», в некоторых переводах — «Семь братьев» (фин. Seitsemän veljestä) — роман финского писателя-реалиста Алексиса Киви, написанный в форме пьесы, один из первых романов, написанных на финском языке, наряду с романом К. Я. Гуммеруса «Благородные и подлые» (фин. Ylhäiset ja alhaiset).

История написания

Киви начал писать роман ещё в начале 1860-х годов, существовало по меньшей мере три его рабочих рукописи, однако ни одна из них не сохранилась. Не имея собственных средств на издание романа, писатель обратился к Обществу финской литературы. В 1870 году Общество выпустило «Семерых братьев» в четырёх брошюрах, однако опубликована книга была лишь в 1873 году, уже после смерти автора.

Места действия

• Ю́кола — родная усадьба братьев.
• И́мпива́ара — место в лесу, где поселились братья после бегства из Юкола.
• То́укола — ближайшая к усадьбе Юкола деревня.

Действующие лица

Юколаские братья

Братья от старшего к младшим:

• Ю́хани — старший из братьев, на момент начала романа ему 25 лет. По характеру вспыльчив, властен и неуступчив.
• Ту́омас — самый приземистый и широкоплечий среди братьев, по характеру консервативен.
• А́апо — брат-близнец Туомаса, самый рослый из всех братьев, умён и благоразумен. Часто рассказывал остальным братьям услышанные им старинные легенды, которые проникнуты романтическим духом и стоят несколько особняком посреди реалистической ткани романа.
• Си́мео́ни — отвечал за приготовление еды, был среди братьев наиболее набожным, в то же время любил выпить.
• Ти́мо — простоват, однако очень любим братьями за доброту.
• Ла́ури — брат-близнец Тимо, самый молчаливый и мечтательный, а также самый свободолюбивый. Именно он предложил братьям покинуть Юкола и уйти жить в лес. Однако, много выпив, он мог стать весьма буйным.
• Э́эро — младший и самый низкорослый из братьев. В начале романа ему 17 лет. Весьма хитроумен и сообразителен, обучался грамоте значительно легче остальных братьев.

Прочие

• Ве́нла — девушка, жившая по соседству с Юкола, к которой сватались пятеро из семи братьев. В конце романа выходит замуж за Юхани.
• Причетник — пытался обучить братьев грамоте.
• «Раямякский полк» — бродячая цыганская семья. Главой семейства был торговец варом, танцор и скрипач Микко; его жена Кайса была знахаркой, у них было пятеро детей.
• Тоуколаские братья — молодёжь из деревни Тоукола, с которой у юколаских братьев частенько возникали драки.
• Таммистоский Кюёсти — друг братьев.
• Таулаский Матти — друг братьев, живший в лесу по соседству с Импиваара.
• Ва́лко, или Белянка — старая лошадь братьев.
• Килли и Кииски — охотничьи собаки братьев.
• Матти — кот братьев, которого они забрали с собой, переселяясь из Юкола в лес.

и другие

Сюжет

Речь в романе идёт о семи осиротевших братьях из Юкола и о том, как они, будучи недовольными порядками, господствовавшими в финском обществе того времени, попытались бросить им вызов, уйдя жить в глухие леса.

В начале книги братья предстают эдакими наивными детьми природы, не затронутыми цивилизацией. С самого детства они были предоставлены самим себе: их отец погиб во время охоты, когда они ещё были совсем маленькими; свою мать они практически не слушались. Главным их учителем был слепой дядюшка, который в молодости был моряком и объездил почти весь мир; он любил рассказывать им разные необычные истории из своей жизни. Главной ценностью для них была свобода: даже в отношениях друг с другом они установили своеобразную демократию, которую стремились не нарушать.

Когда братья выросли, а мать с дядюшкой умерли, перед ними встала необходимость поднимать хозяйство Юкола, обучаться грамоте, жениться и втягиваться во взрослую жизнь. Также им пришлось столкнуться со всей враждебностью окружающего мира. Так, Венла — девушка, в которую были влюблены сразу несколько братьев, отвергла их всех из-за того, что они не были обучены грамоте. Учиться же грамоте у братьев не получалось, за исключением младшего, Ээро. Причётник обучал их грамоте крайне жёсткими методами. Однажды, во время одного из занятий, он запер братьев в комнате до тех пор пока они не освоят урок — однако братья убежали из его дома через окно. После этого с них пытались снять штраф за разбитое окно, и вообще преследовали за проявленное ими неуважение к духовному лицу. Также у них постоянно возникали ссоры и драки с соседями — тоуколаскими братьями, а также конфликты с «Раямякским полком». В результате, чаша их терпения переполнилась, и они решили покинуть родную усадьбу. Они уходят в лес и строят избу вблизи холма Импиваара.

В лесу братьев ждало немало приключений. В конце концов, жизнь всё-таки заставляет их оставить задуманную первоначально вольную охотничью жизнь и заняться хозяйством уже в новой усадьбе. Спустя десять лет они возвращаются в Юкола и окончательно отходят от своих бунтарских взглядов.

Таким образом, к концу романа герои Киви меняются, сменив своё бунтарство на смирение. Э. Аспелин писал: «Как Дон Кихот был последним странствующим рыцарем, так и лесная жизнь этих семи братьев является среди нашего народа последней попыткой вести честную и свободную жизнь вне организованного общества».

Впрочем, не только братья начинают идти внешнему миру на уступки, но и сам внешний мир перестаёт быть таким враждебным по отношению к ним, каким был вначале. Причетник просит их простить ему его прежнюю жестокость по отношению к ним; они мирятся со своими соседями из Тоукола и с «Раямякским полком», Венла соглашается выйти замуж за Юхани, старшего из братьев. Братья также делят между собой оба имения, старое и новое, а двое из них позднее занимают административные должности: Аапо становится судебным заседателем, а Ээро — яхтфохтом.

Таким образом, происходит взаимное сближение двух противоположностей, что было очень важно для автора: с одной стороны, братьям в конечном счёте удаётся найти своё «место под солнцем», с другой, они при этом не были полностью морально сломлены.

Художественные приёмы

Язык романа уникален. В некоторых местах проза трудно отличима от стихов. Весьма интересны истории, рассказываемые каждым из братьев, а также, например, разоблачительный монолог Лаури, произнесённый им на скале Хииси, обличавший финское духовенство и остальных «господ». Некоторые сцены выдержаны в сказочно-романтических тонах либо в духе героического эпоса.

Критика

Образ финского крестьянина, показанный Киви в романе «Семеро братьев» — забитого, неотёсанного, но при этом далеко не безропотного — был в то время весьма непривычным и шокировал многих, особенно представителей старшего поколения шведских романтиков. Очень резкий отзыв о книге дал Август Альквист, назвавший её «пятном позора на финской литературе». Он буквально по пальцам пересчитывал, сколько раз братья надругались над религией, священнослужителями, представителями властей, а также, сколько раз они подрались между собой. Дело в том, что сам Альквист ценил в финском крестьянине совершенно другие качества — смирение и трудолюбие, воспетые Рунебергом и другими поэтами эпохи романтизма. Он так и писал: «Наш народ совсем не такой, каковы герои этой книги; спокойный и серьёзный народ, возделавший поля Финляндии, не имеет ничего общего с ново-поселенцами Импиваара».

Театральные постановки и экранизации

По мотивам романа было поставлено несколько спектаклей и снято несколько кинофильмов.

Одна из наиболее известных постановок — в Городском театре Турку в 1976 году. Режиссёр — Калле Хольмберг, главные роли сыграли Эско Салминен, Веса-Матти Лойри, Хейкки Киннунен и Юха Муе. Фильм-спектакль транслировался по каналу, YLE TV2, его продолжительность составила 142 минуты.[yle.fi/elavaarkisto/?s=s&g=4&ag=90&t=&a=6744]

В 1936 году кинокомпания Suomen Filmiteollisuus экранизировала роман. Фильм был снят режиссёром Вилхо Илмари на территории усадьбы Пюхяниеми. В главных ролях — Эдвин Лайне и Йоэль Ринне.

В 1989 Йоуко Туркка создал на основе романа одноимённый мини-сериал, состоявший из 12 эпизодов, каждый из которых длился около часа либо чуть больше. Туркка выставил главных героев в весьма неприглядном свете. Существует мнение, что этот фильм не вполне соответствует идее романа.

Композиторы Армас Лаунис и Тауно Марттинен написали оперы на тему «Семерых братьев». Хореограф Марьо Куусела поставил одноимённый балет, написанный композитором Ээро Ояненом.

Летом 2011 года на фестивале, посвящённом памяти писателя, режиссёр Кай Лехтинен представил новый фильм по мотивам романа. Ранее он же сыграл роль Юхани в упомянутом выше сериале «Семеро братьев» Йоуко Туркка.

Интересные факты

• Из семерых братьев Алексиса Киви наиболее грамотным был самый младший — Ээро, первый научившийся читать по слогам. Великий финский поэт Эйно Лейно также был в семье младшим из семи сыновей (хотя у него были ещё три старшие сестры). Лейно также выучился читать уже в три года. На это сходство обратил внимание ещё Ханну Мякеля в своей статье о Лейно.
• В Финляндии проводится мужская семиэтапная эстафета «Юкола» по спортивному ориентированию, женская эстафета называется Венла.

Литература

• Аарне Киннунен. Огонь, солнце и семеро братьев. Исследование романа Алексиса Киви = Tuli, aurinko ja seitsemän veljestä. Tutkimus Aleksis Kiven romaanista. — второе, дополненное. — Общество финской литературы, 1987.
• Аарне Киннунен. Семеро братьев и уроки чтения = Seitsemän veljestä ja lukemisen juonet. — WSOY, 2002.

Ссылки

• [www.seitsemanveljesta.net/ Сайт, посвящённый роману]  (фин.)

Отрывок, характеризующий Семеро братьев

«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».