Сенатосенко, Григорий Прокофьевич

Григорий Прокофьевич Сенатосенко
Дата рождения	1923(1923)
Место рождения	Боевое, ныне Никольский район, Донецкая область.
Дата смерти	8 марта 1945(1945-03-08)
Место смерти	Кюстрин, ныне Костшин-над-Одрон, Любушское воеводство, Польша
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1943—1945
Звание	старший сержант
Часть	416-я стрелковая дивизия
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Григорий Прокофьевич Сенатосенко (1923 год — 8 марта 1945 года) — старший сержант, снайпер 1374-го стрелкового полка 416-й стрелковой дивизии, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Родился в 1923 году в селе Боевое ныне Донецкой области в семье рабочего. Окончил 7 классов школы. Работал в колхозе. После окончания курсов бухгалтеров работал счётоводом. В 1941—1943 годах проживал на оккупированной немцами территории. В Красную Армию призван с октября 1943 года, с ноября на фронте.

В бою за город Кюстрин в районе железнодорожной станции 8 марта 1945 года подавил огонь вражеского ДЗОТа, отрезавшего возможности для продвижения вперёд. В рукопашном бою уничтожил 6 вражеских солдат, но сам при этом погиб.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года Г. П. Сенатосенко присвоено звание Героя Советского Союза.

Приказом министра обороны СССР Григорий Прокофьевич Сенатосенко навечно зачислен в списки 1-й роты своего полка.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза
• орден Ленина
• орден Красной Звезды

Память

• Именем Героя названа улица в его родном селе.
• Ныне полк, в списки которого он навечно зачислен, является 60-м мотострелковым полком 16-й гвардейской танковой дивизии 2-й гвардейской танковой армии.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6663 Сенатосенко, Григорий Прокофьевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Сенатосенко, Григорий Прокофьевич

– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.