Снытко, Сергей Николаевич

Сергей Снытко
Общая информация
Полное имя	Сергей Николаевич Снытко
Родился	31 марта 1975(1975-03-31) (49 лет) Керчь, Крымская область, УССР, СССР
Гражданство	Украина
Рост	187 см
Вес	77 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Сумы
Номер	14
Карьера
Клубная карьера*
1992—1994	Войковец (Керчь)	51 (5)
1994—1997	Явор (Краснополье)	78 (6)
1997—1999	Шинник	58 (5)
2000—2003	Черноморец (Н)	81 (7)
2003—2004	Кубань	30 (2)
2004—2005	Таврия	36 (0)
2007—2008	Нефтяник (Ахтырка)	21 (0)
2009	Волынь	11 (1)
2011—н.в.	Сумы	12 (2)
Национальная сборная**
2001	Украина	2 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 18 февраля 2012. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Серге́й Никола́евич Снытко́ (укр. Сергій Миколайович Снитко; 31 марта 1975, Керчь, Крымская область, УССР, СССР) — украинский футболист, полузащитник клуба «Сумы». Выступал за сборную Украины.

Воспитанник керченского футбола, тренер — С. Шаферов.

За сборную Украины сыграл 2 матча. Первый 26 февраля 2001 года в товарищеском матче со сборной Румынии, второй, также товарищеский, 28 февраля 2001 года в матче со сборной Кипра.

Участник Кубка Интертото 1997/98 (4 матча).

Достижения

• Финалист Кубка российской премьер-лиги: 2003

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=15619 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.fanatukr.com/igrok/snytko.html Профиль на сайте Футбольная Украина]
• [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/40875 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)

Отрывок, характеризующий Снытко, Сергей Николаевич

– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.