Спасо-Преображенский собор (Тверь)

Кафедральный собор
Спасо-Преображенский собор Тверской Кафедральный Спасо-Преображенский собор
Стенд на месте собора, призывающий к его воссозданию
Страна	Россия
Город	Россия, Тверь, Советская улица
Конфессия	Православие
Епархия	Тверская и Кашинская епархия
Первое упоминание	1285
Дата основания	1285
Строительство	1689—1696 годы
Дата упразднения	4 апреля 1935
Статус	Уничтожен
Состояние	Восстанавливается

К:Википедия:Ссылка на Викисклад непосредственно в статье

Спасо-Преображенский собор — традиционный кафедральный собор Тверской епархии, снесённый в 1935 году.

Стоял в Тверском кремле с 1285 по 1763 год, когда кремль был уничтожен пожаром. Собор был первым городским белокаменным собором Руси, построенным после татаро-монгольского нашествия В 1344—1359 годах в соборе были установлены позолоченные медные врата, а полы были выстланы цветными майоликовыми плитками. В 1382 году золотом покрыли купол собора, после чего храм часто именуется в летописях как «Святой Спас Златоверхий». С 1289 года Спасо-Преображенский собор стал усыпальницей местных князей.

В годы польско-литовского нашествия в начале XVII века древний собор был разобран. На месте старого был построен новый, второй Спасо-Преображенский собор. Последний храм на этом месте был выстроен из старицкого камня в 1689—96 годах и постоянно «поновлялся усердием богатых прихожан», так что, по словам Аполлона Григорьева, к середине XIX века «получил общий, казённый характер».

В 1748—55 годах к юго-западу от Спаса была воздвигнута трехъярусная колокольня. В середине XIX века на колоколе был установлен колокол весом более 16 тонн, звук которого был слышен в любой точке города. На колокольне, чуть ниже купола находились часы с четырьмя циферблатами, смотрящими на все стороны света. Циферблаты, диаметром около двух метров каждый, были окрашены в темно-синий цвет, на фоне которого ярко выделялись позолоченные цифры и стрелки.

В 1934 году по распоряжению советских властей Спасо-Преображенский собор начали последовательно уничтожать. Сам собор был взорван в ночь с 3 на 4 апреля 1935 года. В 1937 году на его месте был разбит сквер со скульптурой Сталина и Ленина посередине. В октябре 1941 года здесь было устроено немецкое кладбище, которое было ликвидировано после освобождения города. После войны сквер был восстановлен, а посреди него был воздвигнут памятник Калинину.

С 1992 существуют планы восстановления собора. По словам архиепископа Тверского и Кашинского Виктора, сохранились фотографии, чертежи и обмеры храма, а также часть икон, что даёт возможность восстановить его в историческом виде

Восстановление храма по старым чертежам началось 20 декабря 2014 года. В ходе раскопок были обнаружены и законсервированы фундаменты старого четверика и колокольни, а также южное крыльцо. Планируется, что они и далее будут доступны для обозрения. К марту 2015 года был залит фундамент нового собора.

Врата собора, запечатленные на снимке С. М. Прокудина-Горского 1910 года, хранятся ныне в московском Музее архитектуры им. А.В.Щусева.

Ссылки

• [www.icon-art.info/group.php?lng=ru&grp_id=30 Спасо-Преображенский собор в Твери. Деисусный чин (так называемый «Кашинский»)]. [www.webcitation.org/66IIqf0kX Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
• [www.veche.tver.ru/index.shtml?news=2420 Дорога к Спасо-Преображенскому храму. Газета «Вече Твери».]. [www.webcitation.org/66IIsq5Tq Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
• [тверь-собор.рф Православный приход Тверского Спасо-Преображенского кафедрального собора.]

Отрывок, характеризующий Спасо-Преображенский собор (Тверь)

Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.