Спириденко, Николай Николаевич

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)

Николай Николаевич Спириденко
IMDb:	0819046

Николай Николаевич Спириденко (22 мая 1949, Монино — 3 ноября 1998 года, Москва) — советский режиссёр кино.

Биография

Сын Героя Советского Союза Николая Кузьмича Спириденко.

Окончил медицинское училище, работал фельдшером. После просмотра фильма «Мертвый сезон» решил связать свою жизнь с кинематографом.

Поступил сразу на второй курс ВГИКа, ученик С. А. Герасимова, тепло отзывавшегося о своём ученике впоследствии. Окончил ВГИК (1975), дипломный фильм — «Боль других» (короткометражный) был удостоен диплома XI фестиваля студенческих фильмов ВГИКа. Однокурсниками были Алексей Учитель, Карен Шахназаров.

Работал на киностудии «Мосфильм». Сотрудничал со сценаристами Натальей Азимовой, Ириной Тимченко, оператором Всеволодом Симаковым, композитором Борисом Рычковым.

Фильм Спириденко «Граждане Вселенной» получил приз за лучшее исполнение женской роли (Татьяна Божок) на кинофестивале молодых кинематографистов «Мосфильма» (1984). Режиссёр фильма был отмечен дипломом XIV фестиваля молодых кинематографистов за лучшую режиссуру детского фильма на остро занимательную тему (1984).

Награждён грамотой ЦК ВЛКСМ, грамотой Государственного комитета Казахской ССР по кинематографии за большой вклад в дело кинематографа.

Скончался после обширного инфаркта. Похоронен на Переделкинском кладбище

Личная жизнь

Жена — Татьяна Вадецкая

Фильмография

Режиссёр

• 1975 — Боль других
• 1984 — Граждане Вселенной

Актёр

• 1979 — Взлёт

Отрывок, характеризующий Спириденко, Николай Николаевич

Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.