Мёртвый сезон (фильм, 1968)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мёртвый сезон
Жанр

политический детектив

Режиссёр

Савва Кулиш

Автор
сценария

Владимир Вайншток
Александр Шлепянов

В главных
ролях

Донатас Банионис
Ролан Быков
Сергей Курилов
Геннадий Юхтин

Оператор

Александр Чечулин

Композитор

Андрей Волконский

Кинокомпания

Киностудия «Ленфильм». Второе творческое объединение

Длительность

138 мин.

Страна

СССР СССР

Язык

русский

Год

1968

IMDb

ID 0063332

К:Фильмы 1968 года

«Мёртвый сезон» — советский чёрно-белый двухсерийный детективный художественный фильм 1968 года режиссёра Саввы Кулиша, снят на киностудии «Ленфильм».

Премьера фильма в СССР состоялась 6 декабря 1968 года.





История создания

«Мёртвый сезон» стал первым советским фильмом, посвящённым деятельности советской разведки в годы «холодной войны». Сценарий был написан известным режиссёром Владимиром Вайнштоком на основе материалов, предоставленных Комитетом госбезопасности. Прототипом главного героя, Константина Ладейникова, послужил знаменитый советский разведчик Конон Молодый; он же под псевдонимом Панфилов был одним из консультантов фильма.

На рубеже 50—60-х годов Конон Молодый под именем Гордона Лонсдейла работал в Англии, торговал игровыми автоматами (в фильме они превратились в музыкальные) и был весьма успешным предпринимателем: заработал немало денег для советской разведки. Объектом его профессиональных интересов в Англии была группа немецких учёных, занимавшихся разработкой военной продукции, когда-то верой и правдой служивших Гитлеру[1].

В 1961 году Молодый был арестован и приговорён к 25 годам заключения; но отсидел лишь три года: в 1964 году он был обменян на английского разведчика Гревилла Винна, связного Олега Пеньковского[2].

На главную роль Савва Кулиш пригласил Вячеслава Тихонова, актёр успел подружиться с разведчиком, однако на семейном совете Молодых было решено просить режиссёра пригласить на роль Ладейникова кого-нибудь, внешне более похожего на Молодого. Из известных актёров самым похожим оказался Донатас Банионис[3].

Основная натура фильма снималась в Эстонии при большом участии прибалтийских актёров, обладавших необходимой для «западного» сюжета неславянской внешностью, но и говоривших по-русски с сильным акцентом, отчего на озвучание пригласили русских актёров; Александр Демьяненко в те годы постоянно озвучивал роли Донатаса Баниониса. Сцена обмена агентами на Глиникском мосту снималась самой первой, причём на одном подмосковном шоссе. Поскольку в этой сцене Ладейникова меняют на некоего полковника Николса, которого сыграл Лаймонас Норейка, это стало предметом шуток на тему «как одного литовца на другого меняли».

По свидетельству Светланы Коркошко, роль Элис, совладелицы частного ресторана, в отснятом материале была существенно больше: «Увы, по цензурным соображениям — не может русский разведчик любить иностранку! — этот эпизод оказался спрессованным до нескольких мгновений»[4].

В начале фильма к зрителям с небольшим комментарием обратился старший коллега и друг Конона Молодого Рудольф Абель (Вильям Фишер), чья судьба имела немало общего с судьбой Молодого (провал в США из-за предательства напарника, приговор к длительному сроку заключения, обмен на американского разведчика); однако, по свидетельствам очевидцев, ни Абелю, ни Молодому фильм не понравился: если в первой серии ещё были эпизоды, напоминавшие то, чем занимались в действительности разведчики-нелегалы, то во второй от реальной деятельности разведчиков уже не осталось и следа[5].

Известный телеведущий Владимир Познер, однако, отметил, что встречался с Абелем и удостоверился в том, что фильм построен на реальных событиях и имеет историческую достоверность, подтверждая тем самым сходство с работой реальной разведывательной службы СССР[6].

Сюжет

В западном курортном городке Даргейте под вывеской фармацевтического центра немецкий военный преступник доктор Хасс заканчивает работу над новым психохимическим оружием массового поражения — газом RH (Эр-Эйч). Возможности газа таковы, что в малых дозах он стимулирует интеллектуальный потенциал человека, в больших — превращает его в послушного идиота, довольного жизнью, какой бы она ни была. Вынужденный работать на одну страну, в фильме не названную, Хасс, однако, намеревается передать свои разработки другой — Западной Германии.

В аэропорту Лиссабона убит связной между доктором Хассом и западногерманской разведкой; в кармане убитого обнаружена шифровка о закупке сырья для массового производства RH, которая помогает советской разведке выйти на след военного преступника. Делом Хасса поручено заняться советскому разведчику полковнику Константину Тимофеевичу Ладейникову; он попадает в поле зрения западных спецслужб, но просит разрешения у своего руководства остаться в стране и продолжить работу.

У Ладейникова нет портрета Хасса. С помощью бывших узников немецкого концлагеря, в котором Хасс проводил свои эксперименты, руководство советской разведки пытается составить его фоторобот, это не удаётся: показания свидетелей расходятся. Необходим человек, способный опознать Хасса на месте; им становится актёр детского театра, отец двоих детей Иван Павлович Савушкин. В 1944 году он бежал из концлагеря и, в отличие от других узников, не подвергался обработке газом; к тому же он прекрасно владеет немецким языком. Савушкин, не имеющий ни малейшего опыта работы в разведке, сначала отказывается, но, поскольку кроме него, помочь Ладейникову разоблачить военного преступника некому, в конце концов соглашается.

Вместе с Ладейниковым Савушкин включается в смертельно опасную игру с Хассом; доктору покровительствует местная полиция, которую, в свою очередь, поддерживает резидентура ЦРУ в Даргейте, возглавляемая американским контрразведчиком Дрейтоном. По прибытии в курортный городок Савушкин, по легенде — Поппельбаум, турист из Западной Германии, сразу попадает в поле зрения резидента западногерманской разведки Гребана, нового связного Хасса, предлагающего «соотечественнику» свои услуги в качестве гида. Попытки Савушкина выйти через него на Хасса терпят неудачу. Тем временем от местного священника Ладейников случайно узнаёт, что работающий в фармацевтическом институте профессор О’Рейли чем-то серьёзно озабочен и пребывает в подавленном состоянии; желая поговорить с О’Рейли, Ладейников приходит к нему в дом и находит профессора мёртвым.

В церкви, во время отпевания О’Рейли, Савушкин опознаёт Хасса; но и Хасс узнаёт Савушкина. После отпевания Гребан почти насильно усаживает его в свою машину и привозит к Хассу, уже готовящемуся покинуть страну вместе со своим связным.

Ладейникову удается проникнуть на виллу Хасса, спасти Савушкина и помочь ему покинуть Даргейт с документами, изобличающими врача-садиста, но сам он при этом попадает в руки контрразведки. Суд приговаривает его к длительному заключению. Ладейников отказывается от сотрудничества с американской разведкой, хотя в тюрьме на протяжении трёх лет подвергается сильнейшему психологическому давлению. Поняв всю бесперспективность попыток завербовать разведчика, ЦРУ соглашается на его освобождение — в обмен на американского резидента, провалившегося в СССР. На нейтральной территории происходит долгожданный обмен, эта сцена становится ключевым моментом фильма.

В московском аэропорту огромная возбуждённая толпа приветствует героев спорта; не встречаемый никем, кроме нескольких близких друзей, на том же самолёте возвращается на родину неизвестный герой «холодной войны».

В ролях

В эпизодах

Съёмочная группа

Награды

См. также

Напишите отзыв о статье "Мёртвый сезон (фильм, 1968)"

Примечания

  1. Долгополов Н. М. Конон Молодый // Элита русской разведки. — М.: Молодая гвардия, 2005. — С. 434—435. — ISBN 5-235-02774-4.
  2. Долгополов Н. М. Конон Молодый // Элита русской разведки. — М.: Молодая гвардия, 2005. — С. 436. — ISBN 5-235-02774-4.
  3. Долгополов Н. М. Конон Молодый // Элита русской разведки. — М.: Молодая гвардия, 2005. — С. 438—439. — ISBN 5-235-02774-4.
  4. Пальмова С. [www.mxat-teatr.ru/docs/tpl/doc_clean.asp?id=161& За Калужской заставой]. МХАТ им. Горького (официальный сайт) (2 марта 2000). Проверено 30 июля 2012. [www.webcitation.org/69inDeNNd Архивировано из первоисточника 6 августа 2012].
  5. Долгополов Н. М. Конон Молодый // Элита русской разведки. — М.: Молодая гвардия, 2005. — С. 438. — ISBN 5-235-02774-4.
  6. [www.youtube.com/watch?v=2weiBTXLc9U&list=TLv89jIzlqEQZOW5r2oSPa3p-VH1-rL_5z Владимир Познер в программе «До и после»]
  7. 1 2 Издание фильма на DVD киновидеообъединением «Крупный план», 2006 год

Ссылки

  • [mkrf.ru/registr/detail.php?ID=110129567&ganr=&strana=&year_from=1&year_to=106&kateg=&color=&nud=&firm_z=&keywords=&q=%CC%E5%F0%F2%E2%FB%E9+%F1%E5%E7%EE%ED «Мёртвый сезон»]. Государственный регистр фильмов. Министерство Культуры Российской Федерации. Проверено 28 мая 2013. [www.webcitation.org/6GxnBV1IU Архивировано из первоисточника 29 мая 2013].
  • [www.lenfilm.ru/catalogue/cat_1968.htm «Мёртвый сезон»] Аннотированный каталог фильмов киностудии «Ленфильм» 1918—2003
  • [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=3527 «Мёртвый сезон»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
  • «Мёртвый сезон» (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Мёртвый сезон (фильм, 1968)

Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.