Стражева, Ольга Владимировна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ольга Стражева
Личная информация
Полное имя:

Ольга Владимировна Стражева

Гражданство:

СССР СССР

Клуб:

«Труд» (Запорожье)

Дата рождения:

12 октября 1972(1972-10-12) (51 год)

Место рождения:

г. Запорожье, Украинская ССР, СССР

Тренер(ы):

Заруба Александр Сергеевич

Ольга Владимировна Стражева (12 октября 1972 г. г. Запорожье, Украинская ССР, СССР) — советская гимнастка, олимпийская чемпионка, чемпионка мира, заслуженный мастер спорта СССР.

Является преподавателем Классического приватного университета (Запорожье)[1]





Спортивные достижения

Олимпийские игры

Год Абсолютное Командное Опорный прыжок Брусья Бревно Вольные упражнения
1988 84 (кв.) 1 6 (кв.) 5 (кв.) 66 (кв.) 84 (кв.)

Выступления на чемпионатах мира и первенствах СССР[2]:

Год Первенство Абсолютное Командное Опорный прыжок Брусья Бревно Вольные упражнения
1986 Чемпионат СССР 1
1987 Чемпионат СССР 7 2
1988 Чемпионат СССР 1 5 2 3
1989 Чемпионат мира 3 1 3
Чемпионат Европы 3 6 2 7
Чемпионат СССР 18 3 3 4 5
Кубок СССР 1

Награды

Напишите отзыв о статье "Стражева, Ольга Владимировна"

Примечания

  1. [virtuni.education.zp.ua/info_cpu/node/71 Інститут здоров'я, спорту і туризму]. Класичний приватний університет. Проверено 3 января 2014.
  2. [www.gymnast.ru/1980-1989/1980/mnogoborie.html Спортивная гимнастика: история, чемпионаты, чемпионы]

3. Директор СДЮШОР "Металлург" по спортивной гимнастике, г. Запорожье.

Ссылки

  • Стражева Ольга Владимировна — статья из Большой олимпийской энциклопедии (М., 2006)
  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/st/olha-strazheva-1.html Ольга Стражева] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Стражева, Ольга Владимировна

В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.