Разновысокие брусья

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Брусья.
В Викисловаре есть статья «разновысокие брусья»

Разновысо́кие бру́сья — спортивный снаряд, применяющийся в спортивной гимнастике у женщин. У мужчин используются параллельные брусья. Представляют собой две горизонтальные жерди, расположенные на разной высоте. По сути представляют собой сдвоенный снаряд перекладина из мужской гимнастики, соединённые между собой специальными креплениями. Отличие брусьев от перекладины заключается также в диаметре жерди, а также тем, что жердь деревянная, а не из стали.

  • Высота верхней жерди — 241 см
  • Высота нижней жерди — 161 см
  • Диаметр жерди — 4 см
  • Длина жерди — 240 см
  • Диагональные расстояния между жердями: 130—180 см




Эволюция снаряда

В 50-х годах расстояние между жердями было крайне мало. Это не позволяло гимнасткам выполнять сложные элементы, и комбинации состояли из простых подъёмов, оборотов, перемахов малой амплитуды. В конце 60-х годов расстояние между жердями несколько увеличивается. Также применяется новый тип крепления жердей (растяжки, как на перекладине). В результате этого, гимнастки смогли значительно расширить арсенал элементов в своих комбинациях. В середине 80-х годов комбинации гимнасток настолько усложнились, что FIG приняло решение ещё больше развести жерди друг от друга, что превратило снаряд брусья в две перекладины. Гимнастки смогли теперь исполнять большие обороты, используя мужскую технику (без прогиба на подъёме в стойку и не беря большую «кипу» на спаде). Также разведение брусьев позволило гимнасткам исполнять более сложные перелёты с одной жерди на другую. Благодаря разведению жердей комбинации гимнасток на брусьях всё больше приближаются по сложности к комбинациям гимнастов на перекладине, но также это привело к тому, что целый ряд элементов полностью исчез из арсенала гимнасток, так как они были характерны именно для сведённых близко жердей.

Содержание и композиция упражнения на брусьях

Упражнение должно состоять из различных структурных групп элементов:

  • наскок
  • обороты и махи (большие обороты, отмахи, обороты не касаясь, обороты с перемахами, обороты в упоре стоя)
  • полётные элементы (элементы со сменой жердей, контр-перелёты, перелёты и подлёты на одной жерди)
  • соскок

Структурные группы элементов

I. Наскоки

Начало комбинации. Может быть как простым приходом в вис на одной жерди или подъёмом разгибом, двумя и т. д., так как и сложным (сальто, переворот, прыжок с перемахом или в стойку на руках).

II. Элементы махом назад и обороты не касаясь

Сюда входят различные элементы отмахом из упора. Это могут быть как простые отмахи в стойку (с поворотом и без), так и элементы с одной жерди на другую (типа сальто вперёд с нижней жерди на верхнюю), а также перелёты и подлёты-сальто на одной жерди (типа сальто Команечи). Следующий класс элементов в данной структурной группе — это обороты не касаясь или на жаргоне «перешмыги». Могут выполняться как на одной жерди в стойку на руках (с поворотами и без), так и со сменой жерди (перелёт Шапошниковой и т. д.). Также сюда входят махи дугой из упора не касаясь с нижней жерди и лётом в вис на верхней.

III. Элементы большим махом

Это различные повороты большим махом вперёд и назад без полного большого оборота («санжировки» и подлёты с поворотом в вис), так и большие обороты назад и вперёд (с поворотами и без). К элементам большим махом относятся различные перелёты и подлёты как на одной жерди (Ткачёв, Гингер и т. д.), так со сменой жердей (сальто Пак и т. д.).

IV. Обороты с перемахами или «Штальдеры»

Так называемые «закладки» или Штальдеры — это обороты из угла вне или виса согнувшись ноги врозь/вместе в стойку на руках. Могут быть усложнены поворотами и добавлением перелёта или подлёта. Элементы с фазой полёта могут выполняться как на одной жерди (из Штальдера перелёт Ткачёва), так и со сменой жерди.

V. Обороты в упоре стоя и элементы в висе сзади

Данная структурная группа включает самые различные элементы. Сюда входят обороты стоя, как в стойку на руках, так и без. Обороты с упорой о живот с перемахами и без. Элементы в висе сзади (от подъёма назад, до больших оборотов назад в висе сзади). Элементы могут выполняться как на одной жерди, так и со сменой жердей. Большинство элементов крайне редко встречается в арсенале ведущих гимнасток мира.

VI. Соскоки

Концовка комбинации может быть выполнена как без использования сальто (дугой, срывом, оборотом и т. д.), так и с использованием различных типов сальто (махом вперёд или назад, из оборотов срывом или дугой и т. д.). Соскок может усложняться как поворотом, так и контр-вращением.

Эволюция комбинаций гимнасток на разновысоких брусьях

1950-е

Комбинации 50-х годов на брусьях были малодинамичны и состояли из простых подъёмов — разгибом, двумя вперёд и назад, переворотом, а также из оборотов в упоре спереди и сзади. Это обусловлено тем, что жерди были сведены настолько близко, что ни о какой амплитуде движений речи идти не могло. Соскоки представляли собой простые полуперевороты со стойки на руках или «заножку». Иногда соскок мог принимать вид сальто вперёд или назад из упора стоя на нижней жерди.

1960-е

В 60-е годы расстояние между жердями несколько увеличили. Соответственно к концу 60-х годов комбинации гимнасток значительно прибавили в динамике, стали намного сложней, а по числу элементов увеличились в два-три раза.

Основное отличие комбинаций 60-х от 50-х годов — это динамика. Гимнастка больше не делает ненужных пауз между элементами. Комбинация постоянно в движении. Идёт чередование подъёмов, оборотов и поворотов. Сами подъёмы не сильно изменились, но качество их исполнения, безусловно, претерпело перемены. Тот же подъём назад уже делается с активным разгибом назад от жерди, подъём двумя вперёд исполняет с перемахом ноги врозь в каждой программе. Более того, гимнастки освоили переходы от н.ж. к в.ж. и наоборот, чего мы не видели в 50-е. Эти переходы представляют собой срывы из оборотов назад в висе согнувшись или из упора сзади, а также угла вне или же более сложный вариант перехода — с н.ж. из оборота назад стоя дуга вперёд в вис на в.ж., а в том числе и с поворотом на 180! Гимнастки используют в комбинациях до селе неиспользуемые повороты в висе — «санжировки», то есть повороты махом вперёд на 180 градусов. Кроме того, санжировки используются и из упора стоя. Чешская гимнастка Вера Чаславска вставляет в свою программу ещё более интересный элемент — из упора спереди отмах с подлётом и поворотом на 360 градусов в вис. Соскоки в корне изменились. Теперь они представляют собой дугу вперёд из оборота стоя с поворотом на 180 или без него. Или же соскок срывом из оборота назад в упоре спереди.

1970-е

В 70-е гимнастика продолжает развиваться и бурными темпами. Выдающейся гимнасткой 70-х годов безусловно является советская спортсменка Ольга Корбут. В 1972 году она включает в свою комбинацию сверхновый и сложный элемент — «петлю Корбут». Эта новинка представляет собой сальто назад из положения стоя на в.ж. в вис на в.ж. Также Ольга исполняет более сложные элементы со сменой жердей и соскок сальто назад прогнувшись из положения стоя на в.ж. через н.ж.

К середине 70-х годов гимнастки совершают просто революционный прорыв в развитии комбинаций на брусьях! Причём по всем направлениям. Наскоки становятся всё более разнообразными. Теперь это не просто наскок в вис, а с разбега прыжок на мостик, а с него сальто вперёд с касанием бёдрами н.ж. в вис на в.ж. или переворот от н.ж. в вис на в.ж. Элементы со сменой жердей становятся не просто обязательной «обузой», но и вносят существенный вклад в сложность программы. К примеру, гимнастки исполнят из упора спереди отмах и сальто вперёд в вис на в.ж. Сальто исполняется как лицом к в.ж., так и спиной к в.ж. (сальто Радохлы). С в.ж. на н.ж. гимнастки переходят сложными вариантами срывов. К примеру, из оборота назад прогнувшись в упоре сзади или из оборота назад углом вне в стойку на н.ж. Следующим важнейшим шагом, который впоследствии определил развитие гимнастики на брусьях в целом, стало выполнение элементов в стойку на руках. В 1976 году таким элементами стали как отмах из упора, так и сложный оборот назад не касаясь в стойку. Значительно усложнились и элементы с фазой полёта. Уже в середине 70-х гимнастки начали исполнять так называемую «дугу Бурды». Любовь Бурда уже в 1970-м году исполняет оборот назад стоя и санжировку с поворотом на 360, то есть общий поворот составлял 540 градусов. Впоследствии гимнастки достигли больших высот в виртуозном исполнении этого сложного элемента. Также отметим выдающуюся румынскую гимнастку Надю Команечи, которая показала в 1976 году сверхсложный элемент. Из упора спереди отмах и сальто вперёд ноги врозь в вис! Это послужило начало эры полётных элементов на брусьях разной высоты. Уровень сложности соскоков вырос в несколько раз. Теперь это оригинальные контр-сальто вперёд после дуги вперёд из оборота стоя, которые чуть позже стали исполняться в положении согнувшись, а также с поворотами на 180 и 360 градусов. Надя Команечи выполняет интересную модификацию данного соскока, выполнив в дуге поворот на 180, а затем сальто назад. В 1978 году Стэффи Крэкер исполняет соскок Команечи с поворотом на 360 градусов. Также практикуются соскоки с отталкиванием бёдрами от в.ж. и сальто назад с поворотом на 180 и 360 градусов. Многие гимнастки берутся за исполнение соскоков лётом из упора спереди с поворотом на 360 градусов.

Уже через год гимнастика на брусьях ещё более разительно изменяется. Гимнастки начинают пробовать исполнять все элементы через стойку на руках. К примеру, в 1977 в комбинации выдающейся советской гимнастки Натальи Шапошниковой уже есть большой оборот назад. Выполняется он по особой технологии, обусловленной небольшим расстоянием между жердями. Гимнастке приходится сильно складываться на спаде со стойки, а затем подъём в стойку осуществлять через прогиб в спине. Также Наталья исполняет сложнейший для тех времён «перелёт Шапошниковой», представляющий собой оборот назад не касаясь с н.ж. в вис на в.ж. А соскок также крайне необычен! Если все гимнастки выполняли соскоки, которые описаны чуть выше, то Наталья исполнят «мужской» соскок двойным сальто назад в группировке. К концу 70-х гимнастки в массах выполняют большие обороты, усложняют их перемахом ноги врозь (Штальдер), делают сложные отмахи в стойку с поворотами. Комбинация всё больше начинает походить на комбинацию гимнастов на перекладине. Это обусловлено ещё и тем, что к концу 70-х гимнастки осваивают перелёт Ткачёва, который Александр Ткачёв выполнил в 1977 году, сальто Егера, отталкиванием от н.ж. животом, а также предножку и перелёт Воронина, лёт ноги врозь с поворотом на 180 в вис. А вот сальто Корбут, которое к 1978 году было использовано в комбинациях многих сильнейших гимнасток, перешло в разряд запрещённых к использованию элементов. отметим, что в элементах типа «Корбут» гимнастки проявляли изобретательность. К примеру, Елена Мухина исполнила его с поворотом на 360, а также была версия Корбут вперёд. То есть из положения стоя сальто вперёд с поворотом на 180 в вис. Отметим сложнейший соскок Елены Мухиной. Он представлял собой оборот назад в упоре (а позднее был исполнен и из упора не касаясь) срыв в лёт вперёд через жердь и контр-сальто назад в группировке. К сожалению, этот соскок был единичным явлением и вскоре окончательно исчез из арсенала гимнасток. Но потенциал его далеко не исчерпан.

1980-е

Комбинации гимнасток в 80-х вышли на совершенно новый качественный уровень. А дело в том, что в конце 80-х брусья ещё развели (увеличили расстояние между жердями). То есть до середины 80-х комбинации гимнасток ещё можно назвать комбинациями на брусьях, то после — это уже программа на двух перекладинах. Но обо всём по порядку.

Комбинации гимнасток начала 80-х отличаются от конца 70-х тем, что гимнастки в массах начинают насыщать программы всеми возможными элементами через стойку как на в.ж., так уже и на н.ж. Практически в комбинации каждой гимнастки можно встретить оборот не касаясь в стойку на в.ж. и н.ж., Штальдер, реже Эндо. Переход с н.ж. на в.ж. осуществляется как правило «модным» подъёмом двумя вперёд ноги вместе или врозь с отпусканием рук. В обратный сторону переходы различны. От срывов из висов согнувшись, так и махом назад лёт назад в вис. В основном все силы гимнасток направлены на изучение элементов с фазой полёта. Теперь уже практически не встретишь предножки или сальто Егера отталкиванием от н.ж. — гимнастки окончательно переходят на полноценное выполнение этих элементов из виса. Если перелёт Ткачёва в 1979 году могли исполнить 5-6 гимнасток высшего уровня, то в начале 80-х — это уже норма. Правда путь к истинному Ткачёву долог и труден и будет продолжаться ещё долго. Дело в том, что гимнастки по сути выполняли «псевдо-Ткачёв». То есть они делали высокий мах вперёд, а затем просто спад назад разведя ноги. Нет тут не контр-темпа как в настоящем Ткачёве, нет и перемаха ногами над грифом. Эволюция этого элемента была долгой и трудной. Также заметим, что к 1983 году гимнастки в массах выполняли не только сальто Егера, но и сальто Делчева. Это интересно тем, что мужчины отказались от делчевского сальто практически сразу и перешли на Гингер. А вот гимнастки все 80-е упорно делали это сальто. Но с 90-х годов и оно «вымерло» из их комбинаций. Отдельного внимания заслуживает комбинация Натальи Юрченко 1983-го года. Она уже тогда сумела включить в комбинацию чисто мужскую сложную связку из перелёта Ткачёва и сразу в темп сальто Делчева. Соскоки всё больше становятся похожими на соскоки мужчин на перекладине. Наиболее распространённым является соскок двойным сальто назад в группировке или двойной пируэт назад.

К середине 80-х комбинации не сильно меняются по своему построению. Но некоторые элементы программы безусловно становятся сложнее. Например, наскоки. Гимнастки всё чаще начинают экспериментировать со сложными наскоками. К примеру, исполняются наскок сальто вперёд на в.ж. как со стороны в.ж. так и через н.ж., аналогично с наскоком рондат — твист или наскок Елены Гуровой фляк с поворотом на 360 на н.ж. Элементы со сменой жердей также усложняются именно в массах. К примеру, достаточно часто (особенно в исполнении советских гимнасток) можно встретить перелёт Шапошниковой с н.ж. на в.ж., а с в.ж. на н.ж. гимнастки перелетают как правило санжировкой. Более того, можно увидеть и сложнейший (особенно если учитывать небольшую ширину между жердями) перелёт с в.ж. на н.ж. с использованием сальто назад в группировке (в исполнении Оксаны Омельянчик 1985 года). В положении, прогнувшись это сальто станет завсегдатаем в комбинациях практически всех гимнасток 90-х и далее, и будет именовано как сальто Пак. К элементам с фазой полёта добавляются Ткачёв, но выполненный после Штальдера — впервые был выполнен Ханой Рицной, или оригинальный, редкий и очень сложный перелёт Елены Шушуновой. Он представляет собой поворот на 360, состоящий из двух поворотом на 180, и Ткачёв, а если быть точным лёт назад ноги врозь. Это была попытка исполнения перелёта Ткачёва с поворотом на 360, но применительно к разновысоким брусьям. В 1988 году советская гимнастка Светлана Козлова на союзных соревнованиях демонстрирует уникальный элемент — тройное сальто назад в соскок! В международных правилах он появится лишь по истечении десяти лет в исполнении мексиканской гимнастки Брэнды Маганы.

1990-е

Комбинации гимнасток 90-х годов сильно эволюционируют по сравнению с 80-ми. Конечно, большую роль здесь сыграло то, что брусья были разведены ещё больше, и появилась возможность ещё полнее использовать потенциал элементов, исполняемых большим махом. Но это конечно не всё. После Олимпиады 1992 года правила были изменены. И помимо сложных элементов, стали цениться связки элементов (пусть и не максимально трудных) между собой. Это привело к перемене внешнего вида комбинации и вывело её на ещё один качественный уровень. Если говорить о 1992 годе, то это был последний год при котором гимнастки «жили по старому». Конечно, все спортсменки выжимали из своих комбинаций всё, что было возможно. Практически у всех в комбинации было по два элемента с фазой полёта. Как правило, Ткачёв и Делчев, но были и исключения. Например, корейская спортсменка Ким Кван Сок продемонстрировала просто безумное соединение перелёта Ткачёва и контр-сальто вперёд в вис (в мужской гимнастике сальто Сяо Жуйчжи/Маринича). Элементы со сменой жерди — это, как правило, перелёт Шапошниковой или обратный ему оборот не касаясь, но изнутри жердей с поворотом на 180. Соскок уже на порядок более сложный. У многих гимнасток это двойное сальто назад в группировке с поворотом на 360, выполненный впервые Оксаной Чусовитиной в 1991 году, или двойное сальто назад прогнувшись.

Уже с 1993 года гимнастки начинаются поисками новых типов соединения элементов. к примеру, «в моду» входит соединение сальто Егера или перелёта Ткачёва с сальто Пак с в.ж. на н.ж.. Или популярность имеет связка из вертушки Чусовитиной (большой оборот назад с прыжком и поворотом на 360) и каким-нибудь лётовым элементом, например, сальто Гингера или перелёта Ткачёва. Но самым выдающимся мастером сложных соединений элементов является звезда российской гимнастики Светлана Хоркина. Она исполняет в комбинации сразу несколько соединений. К примеру, в 1997 году после Штальдера с поворотом на 360 выполняет сразу же большой оборот назад с поворотом на 540 и сразу же свой коронный перелёт Маркелова. А её вторая связка послужит и для последующих поколений гимнасток отличным примером простоты и гениальности задумки — после оригинального большого оборот назад с прыжком и поворотом на 540 идёт сальто Пак, затем сразу же Штальдер на н.ж. и сразу же её второй именной элемент — перелёт Хоркиной или Шапошниковой с поворотом на 180 градусов.

Олимпийские чемпионки в упражнениях на брусьях

Чемпионки мира в упражнениях на брусьях

Внешние ссылки

  • [www.gymnaflash.ru/ub.htm Разновысокие брусья(анимация)]


<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:
Женщины
Вольные упражнения • Опорный прыжок • Бревно • Разновысокие брусья
Мужчины

Напишите отзыв о статье "Разновысокие брусья"

Отрывок, характеризующий Разновысокие брусья

– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Разновысокие_брусья&oldid=80332196»