Субботин, Анатолий Евгеньевич
| Анатолий Субботин | |
| Анатолий Евгеньевич Субботин | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Москва, Российская Федерация |
Анатолий Евгеньевич Субботин (1920, Владикавказ — 2 ноября 2007, Москва) — российский фотожурналист, краевед. Топограф. Участник Великой Отечественной войны.
Фотокорреспондент ТАСС. Автор многочисленных фотоиллюстраций в печатных изданиях.
Биография
Анатолий Евгеньевич Субботин родился в 1920 году в г. Владикавказе.
В 1941 окончил Московское топографическое училище. С началом войны попал на фронт. После демобилизации работал по своей специальности топографом.
В 1962 А. Е. Субботин окончил 3-х годичные курсы фотографии Фотохроники ТАСС и стал фотокорреспондентом агентства. С этого момента начался новый, творческий этап в его деятельности.
Его работы печатались в различных газетах и журналах, в том числе в «Огоньке», а также альманахе «Памятники Отечества».
Большую известность его фотографии получили в качестве иллюстраций книг-путеводителей Михаила Артамонова «Ваганьково» (1991) и «Введенские горы» (1993), вышедших в серии «Московский некрополь».
Являясь краеведом, А. Е. Субботин активно сотрудничал с Московским фондом культуры. Сын Субботин Юрий Анатольевич родился 16.10.1958года и дочь Субботина Галина.
Скончался Анатолий Евгеньевич Субботин 2 ноября 2007 года, похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище (27 участок). Родственное захоронение с Клавдией Михайловной Субботиной (1865—1948), о которой на памятнике сказано — «Первая русская сказочница».Клавдия Михайловна является прабабушкой.СУББОТИНА КЛАВДИЯ МИХАЙЛОВНА 1865-1948 Первая сказочница. Начала артистическую деятельность в Малом театре, а затем увлеклась русскими народными сказками, которым и посвятила всю свою жизнь. Разъезжая по России, собирала малоизвестные сказки, литературно их обрабатывала и затем выступала с концертами[1]
Книги с фотографиями А. Е. Субботина
- Артамонов М. Д. Ваганьково / Фотографии А. Е. Субботина.. — М.: Московский рабочий, 1991. — 192, [24] с. — (Московский некрополь). — ISBN 5-239-01167-2. (обл.)
- Артамонов М. Д. Введенские горы / Фотографии А. Е. Субботина.. — М.: Московский рабочий, 1993. — 208, [24] с. — (Московский некрополь). — ISBN 5-239-01348-9. (обл.)
- Пушкинский некрополь: Близкие родственники и потомки А. С. Пушкина / Сост.: А. Е. Субботин, Г. А. Галин.. — М.: Русский путь, 1999. — 144 с. — ISBN 5-85887-062-7.
Напишите отзыв о статье "Субботин, Анатолий Евгеньевич"
Примечания
- ↑ [m-necro.narod.ru/subbotin-ae.html Они тоже гостили на земле... — Субботин Анатолий Евгеньевич (1920-2007)]
Ссылки
- [gau.stroi.ru/images/TsAADM/LF_biogr.html ЛИЧНЫЕ ФОНДЫ - Главное архивное управление города Москвы — КРАТКИЕ БИОГРАФИЧЕСКИЕ СПРАВКИ ДЕРЖАТЕЛЕЙ ЛИЧНЫХ ФОНДОВ]
- [russist.ru/nekropol/index.htm МГО ВООПИиК - Московские кладбища]
|
Это заготовка статьи о фотографе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Субботин, Анатолий Евгеньевич
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
