Таллинский завод «Вольта»
Таллинский завод «Вольта» (эст. Volta tehas) был одним из крупнейших предприятий Эстонской ССР, специализировался на выпуске электродвигателей разных типов и мощностей. Находился в Таллине на улице Тёэстузе.
Содержание
История
Завод «Вольта» во времена Российской империи и Первой Эстонской республики
Строительству завода предшествовало основание 15 апреля 1899 года Акционерного общества «Вольта», пайщиками которого были Карл-Вильгельм Лутер, Кристиан Лутер, Гирард, Кристиан-Бертольд Роттерманн, Розен, Ингманн и, бывший в частичном владении немецкой компании AEG, Рижский коммерческий банк. Акционерное общество приобрело земельный участок в Ревельском районе Копли и приступило к строительству завода, получившего своё название по имени итальянского физика и одного из основоположников учения об электричестве Алессандро Вольта.
Завод начал работать 5 января 1900 года и первоначально выпускал электромоторы, генераторы, осветительные установки, в том числе и оборудование для Таллинской электростанции. Генераторы, произведённые на заводе «Вольта», дали первый электрический ток в дома таллинцев в 1913 году. В 1901—1903 годы на заводе «Вольта» работал слесарем высланный в Ревель российский революционер Михаил Калинин.
В дореволюционное время на заводе трудилось около полутора тысяч человек. Для них строили, в основном, деревянные дома с минимальными удобствами. Некоторые из этих зданий использовались под жильё до конца 1990-х годов.
В 1920-е—1930-е годы количество рабочих на заводе «Вольта» сократилось примерно в пять раз, значительную часть заводских помещений сдали в аренду мелким предприятиям.
Завод «Вольта» в 1940-1991
В 1944 году перед отступлением из Таллинна гитлеровцы предприняли попытку уничтожить завод, но эти действия сорвали советские подпольщики и рабочие завода, которые оказали вооружённое сопротивление[1].
После окончания Великой Отечественной войны завод «Вольта» превратился в одно из крупнейших промышленных предприятий Эстонской ССР. Сотни заключённых тюрьмы «Румму» штамповали детали, обрабатывали корпуса электромоторов и выполняли другие работы по кооперации с заводом «Вольта».
Завод «Вольта» после восстановления в 1991 году независимости Эстонии
После обретения Эстонией независимости в 1991 году и уменьшения объёма заказов из России предприятие постепенно стало приходить в упадок. В 1994 году Эстонское приватизационное агентство заключило с компанией Ravori Investeeringute AS договор
о купле-продаже имущества и долговых обязательствах Государственного АО «Вольта».
В 1998 году Ravori Investeeringute AS поменяло своё название на Elektrimasinaehituse AS (АО Электромашиностроение). Согласно данным Департамента статистики Эстонии, в 1997 году завод «Вольта» выпустил всего 800 электродвигателей. В 1999 году часть заводских площадей сдавалась в аренду мебельному магазину, фирме по металлообработке и другим организациям[2].
В 2003 году фирма Elektrimasinaehituse AS начала имущественный спор с компанией Electrolux о принадлежности торговой марки «VOLTA». В том же году компания Elektrimasinaehituse AS официально поменяло своё название на AS Volta (АО «Вольта»).
Напишите отзыв о статье "Таллинский завод «Вольта»"
Примечания
- ↑ О. Куули, В. Лееде, А. Либман, А. Панкеев, Л. Рандметс. В семье советских народов (к 25-летию восстановления Советской власти в Эстонии). М., "Знание", 1965. стр.17
- ↑ [www.moles.ee/99/Feb/09/5-1.html Грустный юбилей былого гиганта...] Статья в газете «Молодёжь Эстонии», 9 февраля 1999
Ссылки
- (англ.)[www.volta.ee/index.php?t=2&id=34 История завода на сайте АО «Вольта»]
- (англ.)[www.volta.ee/index.php?t=2&id=0 Официальный сайт АО «Вольта»]
|
Это заготовка статьи о компании или предприятии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Таллинский завод «Вольта»
Народ беспокойно сновал по улицам.Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
