Теудебальд (герцог Баварии)
Поделись знанием:
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
| Теудебальд нем. Theudebald | ||
| ||
|---|---|---|
| 716/718 — около 719 | ||
| Соправитель: | Теудеберт, Гримоальд II, Тассилон II | |
| Предшественник: | Теодон II | |
| Преемник: | Теудеберт, Гримоальд II | |
| Смерть: | около 719 | |
| Род: | Агилольфинги | |
| Отец: | Теодон II | |
| Мать: | Фолхайд | |
| Супруга: | 1-й брак: Вальтрата 2-й брак: Пилитруда | |
Теудебальд (Теодебальд, Теобальд; нем. Theudebald, англ. Theobald; умер около 719) — герцог Баварии (716/718 — около 719) из династии Агилольфингов.
Биография
Теудебальд был младшим сыном правителя Баварии Теодона II и супруги того Фолхайд[1][2].
Первое упоминание о деяниях Теудебальде в средневековых источниках датируется первым десятилетием VIII века. Согласно одной из баварских хроник середины XIII века, Теодон II и Теудебальд оказывали покровительство христианскому миссионеру Корбиниану в христианизации тем жителей Фрайзинга и окрестностей[2].
Ещё при жизни Теодона II (возможно, с 711 года) Теудебальд управлял Пассау или Зальцбургом как наместник своего отца[1]. После того как незадолго до 715 года Теодон II снова разделил свои владения между сыновьями, Теудебальд, как предполагается, получил город Регенсбург и его окрестности[3]. Его братья также получили по части Баварского герцогства: Теудеберт мог получить земли вокруг Зальцбурга[4][5], Гримоальд II — вокруг Фрайзинга (об этом сообщается в «Житии Корбиниана»)[4][3], а Тассилон II — окрестности Пассау[6][7].
Когда Теодон II скончался (называются даты с 716 по 718 год включительно[1][2][7][8][9][10]), каждый из его сыновей начал править своей частью Баварского герцогства самостоятельно[2].
После смерти отца между сыновьями Теодона II начались междоусобия. Возможно, к этому времени относится свидетельство Павла Диакона о завоевании королём Лиутпрандом в начале правления «многих укреплённых городов бавар». Предполагается, что правитель лангобардов мог вмешаться в конфликт между своими баварскими родственниками, и, возможно, поддержать в нём Теудеберта[11][12][13][14].
День смерти Теудебальда — 15 октября — упомянут в поминальной книге Регенсбургского собора[15]. Однако год смерти в средневековых источниках не указан. Современные историки датируют кончину герцога примерно 719 годом[16]. По некоторым данным, незадолго до этого он был изгнан своим братом Тассилоном II из Регенсбурга. Точно неизвестно, была ли связана кончина Теудебальда и умершего в одно время с ним его брата Тассилона II с междоусобиями среди Агилольфингов. После смерти Теудебальда и Тассилона их владения были разделены между оставшимися сыновьями Теодона II, Теудебертом и Гримоальдом II[6].
Теудебальд первым браком был женат на Вальтрате (или Вальрате)[1][2]. О них как о супругах упоминается в «Зальцбургской книге побратимов», датируемой 784 годом[17]. На основании ономастических данных предполагается, что Вальтрата происходила из знатной баварской семьи[17]. В то же время существуют свидетельства о том, что Вальтрата могла быть супругой его брата Тассилона II[18]. Второй супругой Теудебальда была знатная баварка Пилитруда[1][2][15]. Об их браке также упоминается в «Зальцбургской книге побратимов»[1]. После смерти Теудебальда Пилитруда стала женой его младшего брата Гримоальда II[19].
Напишите отзыв о статье "Теудебальд (герцог Баварии)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Reiser R. [rzblx2.uni-regensburg.de/blo/boslview/boslview.php?seite=790&band=1 Theudebald]. — Regensburg: Verlag Friedrich Pustet, 1983. — Bd. 1. — S. 774.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [fmg.ac/Projects/MedLands/BAVARIA.htm#Theodoald Bavaria, dukes] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 17 мая 2015.
- ↑ 1 2 [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/_voelkerwanderung/g/grimoald_2_herzog_von_bayern_728/grimoald_2_herzog_von_bayern_freising_728.html Grimoald] // Lexikon des Mittelalters. — Stuttgart: Artemis & Winkler Verlag, 1989. — Bd. IV. — ISBN 3-7608-8904-2.
- ↑ 1 2 Störmer W. [www.mgh-bibliothek.de/dokumente/a/a135155.pdf Das Herzogsgeschlecht der Agilolfinger] // Die Bajuwaren von Severin bis Tassilo 488—788 / Dannheimer H. — Arbeitsgruppe Bajuwarenausstellung, 1988. — S. 149—150.
- ↑ Ewig E. [books.google.ru/books?id=3My4563zVWoC Die Merowinger und das Frankenreich]. — Stuttgart - Berlin - Köln: W. Kohlhammer GmbH, 1988. — S. 197, 200.
- ↑ 1 2 Spindler M. Handbuch der bayerischen Geschichte. [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/_voelkerwanderung/t/theodo_2_herzog_von_bayern_716/theodo_2_herzog_von_bayern_716.html s. 156, 159, 161]
- ↑ 1 2 Reiser R. [rzblx2.uni-regensburg.de/blo/boslview/boslview.php?seite=787&band=1 Tassilo II.] // Bosl’s Bayerische Biographie. — Regensburg: Verlag Friedrich Pustet, 1983. — Bd. 1. — S. 771. — ISBN 3-7917-0792-2.
- ↑ Wenskus R. [books.google.de/books?id=4ci-m8oJocsC Agilolfinger] // Reallexikon der Germanischen Altertumskunde. — Berlin/New York: Walter de Gruyter, 1973. — Bd. 1. — S. 96–98. — ISBN 3-11-004489-7.
- ↑ Holzinger R. [web.archive.org/web/20070613164317/www.bautz.de/bbkl/t/theodo_v_b.shtml Theodo] // Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexikon. — Bautz: Herzberg, 1996. — Bd. XI. — ISBN 3-88309-058-1.
- ↑ Bosl E. [rzblx2.uni-regensburg.de/blo/boslview/boslview.php?seite=291&band=1 Grimoaid (Crimolt)] // Bosl’s Bayerische Biographie. — Regensburg: Verlag Friedrich Pustet, 1983. — Bd. 1. — S. 275. — ISBN 3-7917-0792-2.
- ↑ Павел Диакон. История лангобардов (книга VI, глава 58).
- ↑ Hartmann L. M. [archive.org/stream/geschichteitalie02hart#page/124/mode/2up Geschichte Italiens im Mittelalter]. — Leipzig: Friedrich Andreas Perthes, 1903. — Bd. 2.2. — S. 125.
- ↑ [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/_voelkerwanderung/l/liutprand_koenig_744/liutprand_langobarden_koenig_744.html Liutprand] // Lexikon des Mittelalters. — Stuttgart: Artemis & Winkler Verlag, 1991. — Bd. V. — ISBN 3-7608-8905-0.
- ↑ Jarnut J. Storia dei Longobardi. — Torino: Einaudi, 2002. — P. 95. — ISBN 88-464-4085-4.
- ↑ 1 2 Spindler M. Handbuch der bayerischen Geschichte. [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/_voelkerwanderung/p/pilitrud_herzogin_von_bayern_730/pilitrud_herzogin_von_bayern_um_730.html s. 121, 123, 151, 152]
- ↑ [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/_voelkerwanderung/p/pilitrud_herzogin_von_bayern_730/pilitrud_herzogin_von_bayern_um_730.html Pilitrud] (нем.). Genealogie Mittelalter. Проверено 17 мая 2015.
- ↑ 1 2 Störmer W. [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/_voelkerwanderung/w/waltrat_herzogin_von_bayern_700/waltrat_herzogin_von_bayern_700.html Adelsgruppen im Früh- und hochmittelalterlichen Bayern. Studien zur bayerischen Verfassungs- und Sozialgeschichte]. — München: Kommission für bayerische Landesgeschichte, 1972. — Bd. IV. — S. 19—20.
- ↑ Spindler M. Handbuch der bayerischen Geschichte. [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/_voelkerwanderung/t/tassilo_2_herzog_von_bayern_719/tassilo_2_herzog_von_bayern_um_719.html s. 122]
- ↑ Reiser R. [rzblx2.uni-regensburg.de/blo/boslview/boslview.php?seite=606&band=1 Pilitrud] // Bosl’s Bayerische Biographie. — Regensburg: Verlag Friedrich Pustet, 1983. — Bd. 1. — S. 590. — ISBN 3-7917-0792-2.
Литература
- Reiser R. [books.google.ru/books/about/Agilolf.html?id=MxsSAAAACAAJ&hl=ru Agilolf oder Die Herkunft der Bayern]. — München: Ehrenwirth, 1977. — 128 S. — ISBN 3-431-01894-7.
- Spindler M. [books.google.ru/books?id=msvCjyKrgo8C Handbuch der bayerischen Geschichte]. — München: C. H. Beck, 1981. — Bd. I: Das alte Bayern. Das Stammesherzogtum bis zum Ausgang des 12. Jahrhunderts. — 766 S. — ISBN 978-3-4060-7322-9.
- Störmer W. [books.google.ru/books?id=Hy_1lB2ZpWYC Die Baiuwaren. Von der Völkerwanderung bis Tassilo III]. — München: C. H. Beck, 2002. — 127 S. — ISBN 978-3-4064-7981-6.
Отрывок, характеризующий Теудебальд (герцог Баварии)
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
