Тиберий Гемелл
| Тиберий Юлий Цезарь Нерон | |
| TIBERIVS IVLIVS CAESAR NERO | |
 | |
| Монета с профилем Тиберия Гемелла | |
|---|---|
| Имя при рождении: |
Тиберий Цезарь |
| Род деятельности: |
Внук Тиберия, один из возможных наследников |
| Дата рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Отец: | |
| Мать: | |
Тиберий Юлий Цезарь Нерон (лат. Tiberius Iulius Caesar Nero), иногда — Тиберий Цезарь, часто — Тиберий Гемелл (лат. Tiberius Gemellus), (19 — 37) — внук императора Тиберия, один из возможных его наследников. Также рассматривался как наследник Калигулы.
Происхождение
Родился в 19[1] или, возможно, в 20[2] году в семье единственного сына императора Тиберия Друза Младшего и его жены Ливиллы. Ливилла родила двойню — Тиберия и его брата Германика. Из-за этого получили когномен Гемелл (лат. Gemellus — «Двойняшка»).
Два Тиберия
В 23 году, в возрасте 3 лет, скончался брат Тиберия Германик, а немного позже — отец. Император забрал внука во дворец, где тот и воспитывался. Позже, в 31 году, выяснилось, что мать мальчика, Ливилла, отравила Друза по наущению своего любовника Сеяна. С этого момента у императора появились сомнения в законном происхождении Тиберия Гемелла. Возможно, именно этим объяснялось то, что единственный родной потомок Тиберия мужского пола не был им усыновлён и не был назначен наследником. К 17 годам мальчик ещё не надел мужскую тогу (лат. toga virilis).
Тиберий и Калигула
В 37 году император Тиберий умер. В своем завещании он оставил Калигуле и Тиберию равные доли[3]. Однако Калигула заручился поддержкой префекта преторианцев Макрона и 28 марта 37 года был объявлен императором.
Сразу после провозглашения Калигула выступил в Сенате с просьбой признать завещание Тиберия недействительным. При этом он усыновил Тиберия Гемелла, сделал его принцепсом молодежи[4]. Тиберий наконец-то надел мужскую тогу. Однако Калигула видел в Тиберии опасного соперника, и, как только утвердился у власти, отдал приказ о его убийстве[5].
Прах Тиберия был помещён в мавзолей Августа. При раскопках была обнаружена его надгробная плита, в которой, однако не было никакого упоминания о наследовании. Плита гласила:
Ti. Caesar | Drusi Caesaris f. | hic situs est.
Перевод: «Тиберий Цезарь, сын Друза Цезаря, покоится здесь».
Напишите отзыв о статье "Тиберий Гемелл"
Примечания
Отрывок, характеризующий Тиберий Гемелл
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
