Томан, Йозеф

Йозеф Томан

Йозеф Томан (чеш. Josef Toman; 6 апреля 1899, Прага Австро-Венгрия - 27 января 1977, Прага, Чехословакия) — чешский писатель, поэт и драматург.

Биография

В 1915 году из-за угрозы заболевания костным туберкулезом, с отцом уехал на побережье Адриатики, посетил Венецию. В 1918 году окончил Школу бизнеса в Праге. Был работником банка, не поладив с начальством, уехал в Италию в качестве представителя одной из чешских фирм. В 1920—1921 работал в посольстве Чехословакии в Риме, затем в торговой компании в Палермо. Совершил коммерческие поездки в Малую Азию, Грецию, Испанию, Францию, Северную Африку.

После возвращения на родину — секретарь Общества прогрессивных чешских художников «Mánes», впоследствии — его директор. В 1930-х годах Томан занимался преимущественно дарматургией и литературным творчеством, много публиковался в левой прессе. За театральные постановки антифашистского характера подвергался гонениям.

После окончания Второй мировой войны в 1945—1953 работал в театральном департаменте при Министерстве образования, с 1948 года руководил программой содействия искусствам. С 1953 года посвятил себя исключительно литературе.

Творчество

Автор антифашистских пьес, созданных в соавторстве с женой, Мирославой Томановой (1906—1991), сборников стихов, прозы социального, лирического и исторического характера, детской литературы.

Избранные произведения

Поэзия

• «Праздник лета» (1925),
• «Стихи из окопов» (1946)

Пьесы

• «Чёрное солнце» (1928),
• «Дом без окон» (1933),
• «Приятельница» (1936),
• «Река чарует» (1936, экранизирована),
• «Приятельница» (1936, в соавторстве с Мирославой Томановой),
• «Жаба в роднике» (1938),
• «Виноградник» (1938).

Романы и повести

• «Давид Хрон» (1929)
• «Человек откуда-то» (1933),
• «О несмелом Кришпине и нетерпеливой Катержине» (1934),
• «Осиное гнездо» (1938),
• «Дон Жуан» (1944)
• «Славянское небо» (1948),
• «Медвежий угол» (1957, в соавторстве с Мирославой Томановой),
• «Итальянская палитра» (1962, в соавторстве с Мирославой Томановой),
• «Калигула или После нас хоть потоп» (1963)
• «Сократ» (1975)

Ссылки

• [www.slovnikceskeliteratury.cz/showContent.jsp?docId=1184&hl=josef+toman+ Йозеф Томан]

Отрывок, характеризующий Томан, Йозеф

Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.