Томов, Александр

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Томов

Александр Томов в 2014 году
Личная информация
Пол

мужской

Полное имя

Александр Лазаров Томов

Оригинальное имя

болг. Александър Лазаров Томов

Гражданство

Болгария Болгария

Специализация

Греко-римская борьба

Дата рождения

3 апреля 1949(1949-04-03) (75 лет)

Рост

191 см

Вес

109 кг

Александр Лазаров Томов (болг. Александър Лазаров Томов, р. 3 апреля 1949) — болгарский борец греко-римского стиля, призёр Олимпийских игр, пятикратный чемпион мира, пятикратный чемпион Европы.

Родился в 1949 году в селе Склаве общины Сандански Благоевградской области. В 1968 году завоевал золотую медаль Балканских игр. В 1970 году стал бронзовым призёром чемпионата Европы, и занял 6-е место на чемпионате мира. В 1971 году стал чемпионом мира. В 1972 году стал чемпионом Европы и завоевал серебряную медаль Олимпийских игр в Мюнхене. В 1973 году стал чемпионом мира и Европы. В 1974 году на чемпионате мира занял 1-е место, а на чемпионате Европы — 2-е. В 1975 году вновь стал чемпионом мира. В 1976 году завоевал серебряную медаль Олимпийских игр в Монреале и занял 1-е место на чемпионате Европы. В 1978 году стал серебряным призёром чемпионата Европы. В 1979 году стал чемпионом мира и Европы. В 1980 году завоевал серебряную медаль на Олимпийских играх в Москве. В 1984 году опять стал чемпионом Европы.

Внесён в Зал славы Международной федерации борьбы.

Напишите отзыв о статье "Томов, Александр"



Ссылки

  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/to/aleksandar-tomov-1.html Александр Томов] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Томов, Александр

Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.