Торбеевский район

Торбеевский район
мокш. Тарбеень аймак

Страна	Россия Россия
Статус	Муниципальный район
Входит в	Республика Мордовия
Включает	20 муниципальных образований
Административный центр	рп Торбеево
Дата образования	1928
Глава администрации	Шумкин Иван Тимофеевич
Население (2016)	↘19 374 (2,4 %, 8-е место)
Плотность	17,22 чел./км²
Национальный состав	мордва (мокша, шокша), русские, татары
Площадь	1124,94 км² (8-е место)
Часовой пояс	MSK (UTC+3)
Телефонный код	+7 83456
Код автом. номеров	13
ОКАТО	[classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=89254000000 89 254 000 000]

Торбе́евский райо́н (мокш. Тарбеень аймак, эрз. Торбейбуе) — административно-территориальная единица и муниципальное образование (муниципальный район) в составе Республики Мордовия Российской Федерации.

Административный центр — рабочий посёлок Торбеево.

География

Район расположен на юго-западе республики, граничит на востоке с Ковылкинским, на севере — с Атюрьевским и Темниковским, на западе — с Зубово-Полянским районами Республики Мордовия, на юге — со Спасским районом Пензенской области.

История

Образован 16 июля 1928 года.

Население

Численность населения 1970 1979 1989 2002 2005 2006 2007 39 253 ↘31 307 ↘26 304 ↘23 285 ↘22 593 ↘22 267 ↘21 992 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 ↘21 746 ↘21 441 ↗21 479 ↘21 352 ↘20 908 ↘20 495 ↘20 045 2015 2016 ↘19 722 ↘19 374 10 000 20 000 30 000 40 000 1970 2006 2011 2016

Урбанизация

В городских условиях (рабочий посёлок Торбеево) проживают 47 % населения района.

Муниципально-территориальное устройство

Упразднены Мальцевское сельское поселение, Носакинское сельское поселение, Саввинское сельское поселение, Центральное сельское поселение.

В Торбеевском районе 54 населённых пунктов в составе одного городского и 15 сельских поселений:

№	Городское и сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Торбеевское городское поселение	рабочий посёлок Торбеево	3	↘9513	12,64
2	Варжеляйское сельское поселение	село Варжеляй	7	↘951	176,06
3	Виндрейское сельское поселение	село Виндрей	1	↘352	195,50
4	Дракинское сельское поселение	село Дракино	1	↘1486	40,29
5	Жуковское сельское поселение	село Жуково	2	↘939	61,43
6	Кажлодское сельское поселение	село Кажлодка	2	↘603	48,60
7	Красноармейское сельское поселение	посёлок Красноармейский	4	↘593	90,47
8	Краснопольское сельское поселение	село Краснополье	4	↘275	54,45
9	Лопатинское сельское поселение	село Лопатино	5	↘418	36,10
10	Мордовско-Юнкинское сельское поселение	село Мордовские Юнки	3	↘386	52,55
11	Никольское сельское поселение	село Никольское	3	↘535	56,28
12	Салазгорьское сельское поселение	село Салазгорь	4	↘1184	61,34
13	Старопичурское сельское поселение	село Старые Пичуры	3	↘475	49,78
14	Сургодьское сельское поселение	село Сургодь	2	↘304	32,00
15	Татарско-Юнкинское сельское поселение	село Татарские Юнки	2	↗435	30,54
16	Хилковское сельское поселение	село Хилково	8	↘925	126,91

Упразднённые населённые пункты

Деревни Карпеловка, Засецкое, Черемушки, посёлок Первомайский.

Экономика

В экономике превалирует сельскохозяйственное производство. В районном центре Торбеево построена и действует мощная газокомпрессорная станция газопровода «Уренгой—Помары—Ужгород». Другое крупное предприятие — мясокомбинат (ЗАО «Мясоперерабатывающий комплекс „Торбеевский“»).

Природа района

Район занимает водораздельное пространство между реками Мокша — на востоке и Вад — на западе. По территории протекают их притоки: Парца, Виндрей, Шуструй. Рельеф спокойный, с общим уклоном на северо-запад, изрезан оврагами и балками.

Климат в сравнении с восточными районами Мордовии отличается несколько более мягкой зимой, прохладным летом и большей влажностью. Гидрографическая сеть района представлена небольшими реками, ручьями, прудами, шахтными и артезианскими колодцами. Водой занято всего около 0,02 процента территории. Почвы лесостепные: около 65 процентов занимают выщелоченные и оподзоленные чернозёмы, свыше 21 процента — серые лесные и около трёх процентов — подзолистые.

Район расположен в лесостепной зоне.

Растительный и животный мир богат и разнообразен. Это связано с его географическим положением. В северо-западной части района на дерново-подзолистых почвах имеются массивы сосновых и смешанных лесов. По геоботанической классификации они относятся к группе так называемых подтаежных хвойно-широколиственных лесов. Общая площадь лесной территории 24,4 тыс. га. Леса имеют часто сложный двухъярусный древостой. В них произрастают сосна обыкновенная, липа мелколистная, дуб черешчатый, ясень обыкновенный, осина, берёза бородавчатая, а в условиях повышенного увлажнения берёза пушистая и ольха клейкая. В подлеске обычны рябина обыкновенная, бересклет бородавчатый, крушина ломкая, жимолость лесная, малина, черемуха. В травяно-кустарничковом ярусе встречаются вейник наземный, вейник тростниковидный, брусника, черника, грушанка круглолистная, ландыш майский, купена лекарственная, перловник поникший, хвощ зимующий. В напочвенном покрове на бедных почвах могут доминировать мхи: дикран многощетинковый, плевроций Шребера, а также лишайники: разные виды кладоний, пельтигера собачья и другие. На месте сведенных сосновых и смешанных лесов распространены березняки. По составу подлеска и напочвенного покрова они мало чём отличаются от коренных хвойных и смешанных лесов. В пределах Торбеевского района представлен массив чернозёма, который «языком» заходит с юга, из Пензенской области. В настоящее время он почти полностью занят пахотными землями.

Небольшие островки дубрав, липняков и осинников сохранились по склонам балок и оврагов вдоль рек Парца, Виндрей и Шуструй. Встречаются клен остролистный, ясень обыкновенный, вяз гладкий. Дубравы характеризуются значительным остепнением как по составу подлеска, так и по составу травостоя. В подлеске растут бересклет бородавчатый, жимолость обыкновенная, шиповник майский. На опушках и полянах появляются ракитник русский, вишня степная, жостер слабительный, терн.

Наиболее специализированной группой птиц леса являются древолазы — это дятлы: малый пестрый, большой пестрый, белоспинный, чёрный, зелёный и седоголовый, вертишейка, а также пищуха и поползень.

Из хищных птиц характерны ястреб тетеревятник, ястреб перепелятник, чёрный коршун, обыкновенный канюк, кобчик. Курообразные представлены тетеревом, серой куропаткой и таежными видами — рябчиком, глухарем. Из голубей встречены обыкновенная горлица, сизый голубь, вяхирь. На закате часто можно увидеть обыкновенного козодоя, серую неясыть, ушастую сову. В Виндрейском лесничестве встречаются довольно редкие виды птиц — удод, золотистая щурка, сизоворонка. Очень широко представлен отряд воробьинообразных: лесной конек, обыкновенный жулан, сойка, черноголовая, серая и садовая славки, пеночки — весничка, теньковка, трещетка, мухоловки — пеструшка, серая, белошейка, обыкновенная горихвостка, зарянка, дрозды — рябинник, белобровик, певчий, чёрный, а также зяблик, обыкновенная зеленушка, обыкновенная и садовая овсянки и др. В Виндрейском и Липлейском лесничествах встречаются довольно много видов млекопитающих: отряд насекомоядных — еж обыкновенный, крот обыкновенный, бурозубка обыкновенная, кутора обыкновенная. Отряд рукокрылых — ушан обыкновенный, вечерница рыжая, вечерница малая, кожан двуцветный. Отряд зайцеобразных — заяц беляк, заяц русак. Отряд грызунов — белка обыкновенная, соня лесная, мышь лесная, мышь жёлтогорлая, полевка рыжая. Отряд хищных — барсук, куница лесная, горностай, ласка, норка европейская, хорь чёрный, собака енотовидная, лиса. Отряд парнокопытных — кабан, лось, заходят олень пятнистый, косуля.

На высоких склонах по правому берегу реки Парцы между селами Никольское и Сургодь сохранились степные сообщества с доминированием ковыля перистого, который является объектом государственной охраны, входит в Красную книгу России. Наибольший ботанико-географический интерес представляют местонахождения осоки приземистой, вероники ложной, грудницы обыкновенной. Эти южные виды обычны в чернозёмной полосе на степных склонах и опушках, в зарослях кустарников, в том числе на выходах карбонатов. В Мордовии, кроме некоторых мест бассейна Мокши, они нигде более не встречаются. Кроме упомянутых выше растений здесь произрастают ирис безлистный, а также овсец Шелля, прострел раскрытый, смолевка зелено-цветковая, адонис весенний, слива колючая, котовник венгерский, чистец прямой, шалфей луговой, девясил шероховатый, козелец пурпуровый и другие степные растения. Широко распространены на территории Торбеевского района луга. Они образовались на месте сведенных лесов и распаханных степей и используются как сенокосы и пастбища. По положению в рельефе и характеру увлажнения они делятся на суходольные и пойменные. Последние расположены по долинам рек Парца, Виндрей и Шуструй и их притоков. На возвышенных местах доминируют кострец береговой, типчак, мятлик сплюснутый, а в низинах кострец безостый, лисохвост луговой, тимофеевка луговая, мятлик луговой, пырей ползучий. В разнотравье колокольчик раскидистый, нивянник обыкновенный, истод хохлатый, подмаренник настоящий, лабазник обыкновенный, или земляные орешки, девясил британский. В лугах охотно селятся трясогузки — белая, жёлтая и жёлтоголовая, но преобладающим видом птиц является чекан луговой. Во влажных лугах по кустарникам можно услышать скрипы коростеля, здесь вообще гнездится большое количество певчих птиц — варакушка, чечевица, славки и др. Большое количество мышевидных грызунов привлекает на луга хищных птиц — лугового, полевого и камышевого луней, пустельгу обыкновенную.

Болота и водоёмы осваивают особые группы животных. Голенастые бродные птицы — выпь большая, выпь малая, цапля серая, журавль серый. Группа лазающих болотных птиц — лысуха, камышница, коростель. Кулики — чибис, черныш, травник, перевозчик, бекас, большой веретенник. Крачки — белокрылая, речная, чёрная, а также озёрная чайка, утки — кряква, чирок-трескун, чирок-свистунок. Водными являются лягушки — прудовая, озёрная и краснобрюхая жерлянка. Ряд видов млекопитающих также связан с водоёмами — ондатра, водяная полевка, кутора, европейская норка. В Шуструе, Виндрее, Парце и их притоках встречаются рыбы: щука, голавль, плотва, красноперка, верховка, уклейка, быстрянка (вид проник из системы реки Оки в 90-х годах XX в.), лещ, густера, линь, пескарь, карась золотой, карась серебряный, вьюн, голец обыкновенный, шиповка, налим, окунь обыкновенный, ерш, ротан (вид проник в 80-х годах XX в.).

Пока нет точных сведений о числе видов растений во флоре района, но само перечисление биотопов и типов растительности, которые есть на его территории, свидетельствует о её высоком богатстве. Во флоре района много хозяйственно значимых видов, в том числе пищевых и лекарственных (малина, рябина, черемуха, брусника, черника, клубника, земляника, зверобой продырявленный, душица, цмин песчаный, или бессмертник, костяника, шиповник, ежевика, череда трёхраздельная, сушеница топяная, сабельник болотный), технических, дающих древесину, кору, лозу, могущих быть источником натуральных красителей, декоративных (ландыш майский, купальница европейская, ирис безлистный, ветреница лесная, адонис весенний, гвоздика пышная, вероника широколистная, колокольчики персиколистный, раскидистый и рапунцелевидный, хатьма тюрингентская, незабудка душистая). Произрастают на территории района многие ядовитые растения, например, вех ядовитый, или цикута, болиголов крапчатый, белена чёрная, чемерица Лобеля. Во избежание серьёзных отравлений население должно знать о них. Особенно это важно при работе с детьми.

К сожалению, пока совсем плохо изучен видовой состав моховидных, водорослей, лишайников и грибов, встречающихся на территории района. Хотя местное население, особенно в северо-западной лесной части, знает и собирает подберёзовики, подосиновики, белые грибы, изредка рыжики, чёрные грузди, белянки, сыроежки, осенние и луговые опята.

Благодаря экспедиционным работам в 1998—1999 годах, орнитологами изучены птицы очистных сооружений п. Торбеево, лесного массива в окрестностях с. Виндрей, поймы р. Шуструй.

Растительные ресурсы и животный мир района требуют бережного отношения. Их рациональное использование поможет сберечь природу для последующих поколений.

Известные уроженцы

Ахромеев Сергей Фёдорович (1923—1991) — советский военачальник, Маршал Советского Союза. Герой Советского Союза.

Девятаев, Михаил Петрович (1917—2002) — гвардии старший лейтенант, лётчик-истребитель. Герой Советского Союза.

Хади Такташ (1901—1931) — татарский поэт, один из основоположников татарской советской поэзии.

Ссылки

• [www.admtrb.ru Торбеевский район]
• [www.e-mordovia.ru/aboutMordovia/regions/torbeevo/index.php Торбеевский район на официальном сервере Мордовии]

Отрывок, характеризующий Торбеевский район

– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.