Административно-территориальное деление Мордовии

Административно-территориальное устройство

Согласно Конституции Республики Мордовия и Закону «О порядке решения вопросов административно-территориального устройства Республики Мордовия», субъект РФ включает следующие административно-территориальные единицы:

• 3 города республиканского значения (Саранск, Рузаевка, Ковылкино).
• 22 района, включающие
  • 342 сельсовета,
  • 4 города районного значения (Ардатов, Инсар, Краснослободск, Темников),
  • 13 рабочих посёлков.

Административным центром Мордовии является город Саранск.

Муниципальное устройство

В рамках муниципального устройства республики, в границах административно-территориальных единиц Республики Мордовия образованы муниципальные образования:

• 1 городской округ
• 22 муниципальных района.

Городской округ и районы

Городской округ

№	Городской округ	Население, тыс. чел	Площадь, тыс.  км²
1	Саранск	331,7	0,865

Муниципальные районы

№	Муниципальные районы	Административный центр	Население	Площадь
1	Ардатовский	Ардатов	28350	1192,5
2	Атюрьевский	Атюрьево	9933	826,1
3	Атяшевский	Атяшево	19476	1 095,8
4	Большеберезниковский	Большие Березники	13572	957,7
5	Большеигнатовский	Большое Игнатово	8439	834,2
6	Дубёнский	Дубёнки	13684	896,9
7	Ельниковский	Ельники	11917	1056
8	Зубово-Полянский	Зубова Поляна	60532	2710
9	Инсарский	Инсар	13707	968,6
10	Ичалковский	Кемля	20793	1265
11	Кадошкинский	Кадошкино	7706	618,6
12	Ковылкинский	Ковылкино	48000	2015,7
13	Кочкуровский	Кочкурово	10640	816,46
14	Краснослободский	Краснослободск	26521	1379,4
15	Лямбирский	Лямбирь	32883	852
16	Рузаевский	Рузаевка	66537	1089,5
17	Ромодановский	Ромоданово	20347	820,8
18	Старошайговский	Старое Шайгово	13604	1419,4
19	Темниковский	Темников	17397	1936,8
20	Теньгушевский	Теньгушево	12494	845,94
21	Торбеевский	Торбеево	21184	1128,92
22	Чамзинский	Чамзинка	31724	1009,5

История

В качестве отдельной административной единицы Мордовия была оформлена в 1928 году как Мордовский округ Средневолжской области. Первоначально округ делился на 23 района: Ардатовский, Атяшевский, Ачадовский, Беднодемьяновский, Дубенский, Ельниковский, Зубово-Полянский, Инсарский, Ковылкинский, Козловский, Кочкуровский, Краснослободский, Наровчатский, Ромодановский, Рузаевский, Рыбкинский, Саранский, Старошайговский, Талызинский, Темниковский, Теньгушевский, Торбеевский и Чамзинский.

В 1930 Мордовский округ был преобразован в Мордовскую АО. При этом Беднодемьяновский и Наровчатский районы были переданы Пензенскому округу, а из Арзамасского округа в состав Мордовской АО был передан Ичалковский район. В том же году Талызинский район был переименован в Игнатовский.

В 1933 на территории компактного проживания татар был образован Лямбирский татарский национальный район.

20 декабря 1934 года Мордовская АО была преобразована в Мордовскую АССР.

В 1935 году были упразднены Ачадовский и Козловский районы, и образованы Больше-Березниковский и Кадошкинский районы.

В 1937 были образованы 7 новых районов: Атюрьевский, Вертелимский, Козловский, Ладский, Пурдошанский, Старосиндровский и Ширингушский. Через год Вертелимский район был переименован в Мельцанский. В то же время Лямбирский район потерял статус национального.

В 1944 появилось ещё 2 новых района — Болдовский и Майданский.

В 1949 Майданский район переименовали в Кочелаевский.

В 1959 году началось укрупнение районов: первыми упразднили Болдовский, Козловский, Кочелаевский, Ладский, Саранский, Старосиндровский и Ширингушский районы.

В 1963 упразднены были ещё 15 районов: Атюрьевский, Большеберезниковский, Большеигнатовский, Дубенский, Ельниковский, Зубово-Полянский, Инсарский, Ичалковский, Ковылкинский, Краснослободский, Лямбирский, Мельцанский, Пурдошанский, Рыбкинский и Теньгушевский.

Уже в 1964 начался процесс обратного разукрупнения районов. В указанном году были восстановлены Инсарский и Ичалковский районы, а в 1965 восстановили ещё 8: Атюрьевский, Большеберезниковский, Большеигнатовский, Дубенский, Ельниковский, Зубово-Полянский, Кочкуровский и Теньгушевский. В 1966 восстановлен Лямбирский район.

13 декабря 1990 года была провозглашена Мордовская ССР.

В 1991 был образован Кадошкинский район и административно-территориальное деление Мордовии приняло современный вид.

25 января 1994 года Мордовская ССР (последней из российских автономий) была преобразована в Республику Мордовия.

Преобразование МО

Законом Республики Мордовия от 25 мая 2012 года № 36-З, Вадово-Селищинское сельское поселение и Подлясовское сельское поселение Зубово-Полянского муниципального района были преобразованы, путём их объединения, в Вадово-Селищинское сельское поселение с административным центром в селе Вадовские Селищи.

Законом Республики Мордовия от 5 марта 2014 года № 16-З, Воеводское сельское поселение и Семилейское сельское поселение Кочкуровского муниципального района были преобразованы, путём их объединения, в Семилейское сельское поселение с административным центром в селе Семилей.

Законом Республики Мордовия от 15 июня 2015 года № 42-З, были преобразованы, путём их объединения:

• Булаевское сельское поселение и Урейское сельское поселение Темниковского муниципального района — в Урейское сельское поселение с административным центром в селе Урей 3-й;
• Кондровское сельское поселение и Подгорно-Канаковское сельское поселение Темниковского муниципального района — в Подгорно-Канаковское сельское поселение с административным центром в селе Подгорное Канаково.

Литература

• Республика Мордовия. Административно-территориальное деление на 1 окт. 1997 г. / Гос. собр. Респ. Мордовия. — Саранск: Тип. «Крас. Окт.», 1998. — 272 с. — ISBN 5-7493-0132-X.

Отрывок, характеризующий Административно-территориальное деление Мордовии

– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.