Административно-территориальное деление Адыгеи
Поделись знанием:
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
Содержание
Административно-территориальное устройство
Согласно Закону Республики Адыгея «Об административно-территориальном устройстве Республики Адыгея», регион включает 7 районов и 2 республиканских городских округа (2 города республиканского значения с подчинёнными населёнными пунктами).[1]
- I. Майкопский республиканский городской округ
- II. Адыгейский республиканский городской округ
- III. Гиагинский район
- IV. Кошехабльский район
- V. Красногвардейский район
- VI. Майкопский район
- VII. Тахтамукайский район
- VIII. Теучежский район
- IX. Шовгеновский район
Муниципальное устройство
В рамках муниципального устройства республики, в границах административно-территориальных единиц Адыгеи созданы муниципальные образования.
В настоящее время Адыгея делится на 7 муниципальных районов и 2 городских округа.
| Номер | Русское название | Адыгейское название | Код ОКАТО | Население | Территория, тыс. км² |
Плотность, населения чел/км² |
Центр |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Городской округ Майкоп | Мыекъуапэ | 79 401 000 000 | ↘167 350[2] | Майкоп | ||
| 2 | Городской округ Адыгейск | Адыгэкъалэ | 79 403 000 000 | ↗15 161[2] | Адыгейск | ||
| 3 | Гиагинский муниципальный район | Джэджэ район | 79 205 000 000 | ↘31 185[2] | 0,79 | 41,5 | Гиагинская |
| 4 | Кошехабльский муниципальный район | Кощхьаблэ район | 79 215 000 000 | ↘29 968[2] | 0,53 | 58,3 | Кошехабль |
| 5 | Красногвардейский муниципальный район | Красногвардейскэ район | 79 218 000 000 | ↗31 365[2] | 0,7 | 44,3 | Красногвардейское |
| 6 | Майкопский муниципальный район | Мыекъуапэ район | 79 222 000 000 | ↗60 097[2] | 3,73 | 15,7 | Тульский |
| 7 | Тахтамукайский муниципальный район | Тэхъутэмыкъуай район | 79 230 000 000 | ↗78 925[2] | 0,44 | 149,8 | Тахтамукай |
| 8 | Теучежский муниципальный район | Теуцожь район | 79 233 000 000 | ↘20 988[2] | 0,71 | 27,7 | Понежукай |
| 9 | Шовгеновский муниципальный район | Шэуджэн район | 79 240 000 000 | ↘16 441[2] | 0,53 | 29,8 | Хакуринохабль |
История
1922—1924 годы
Черкесская (Адыгейская) АО была образована 27 июля 1922 года из части территории Кубано-Черноморской области. Центром автономной области был утверждён город Краснодар, находившийся за её пределами. Первоначально АО делилась на 3 округа, которые, в свою очередь, делились на 41 волость и 1 общество.
| Округ | Центр | Волости |
|---|---|---|
| Псекупский | аул Тахтамукай | Вочепшийская, Гатлукайская, Козетская, Лакшукайская, Новобжегокайская, Старобжегокайская, Тахтамукайская, Шабанохабльская, Шапсугское общество, Шенджийская |
| Фарсский | аул Хакуринохабль | Блечепсинская, Джерокайская, Егерухайская, Кошехабльская, Кабехабльская, Краснобашенная, Мамхеговская, Натырбовская, Пшизовская, Ульская, Хакуринохабльская, Хатажукайская, Хачемзийская, Ходзбская, Штурбинская |
| Ширванский | аул Адамий | Адамийская, Ассоколайская, Белая, Бжедугхабльская, Габукайская, Джамбичийская, Джиджихабльская, Еленовская, Ивановская, Кончукохабльская, Курго-Терновская, Нечерзийская, Николаевская, Новосевастопольская, Понежукайская, Преображенская, Хатукайская |
24 августа 1922 года Черкесская (Адыгейская) АО была переименована в Адыгейскую (Черкесскую) АО.
24 октября 1923 года Ширванский округ был упразднён, а его территория распределена между Псекупским и Фарсским округами. Одновременно число административных единиц низшего порядка было уменьшено до 19 (18 волостей и 1 общество).
| Округ | Центр | Волости |
|---|---|---|
| Псекупский | аул Тахтамукай | Габукайская, Джиджихабльская, Кончукохабльская, Лакшукайская, Новобжегокайская, Понежукайская, Пчегатлукайская, Тахтамукайская, Шабанохабльская, Шапсугское общество |
| Фарсский | аул Хакуринохабль | Адамийская, Блечепсинская, Джамбичийская, Преображенская, Хакуринохабльская, Хатажукайская, Хатукайская, Ходзинская, Ульская |
2 июня 1924 года в результате административной реформы автономная область вошла в состав Юго-Восточного края РСФСР.
1924—1929 годы
5 августа 1924 года окружное и волостное деление в Адыгейской (Черкесской) АО было отменено. АО была разделена на 5 районов, которые делились на 32 сельсовета.
| Район | Центр | Сельсоветы |
|---|---|---|
| Джиджихабльский | аул Понежукай | Ассоколайский, Габукайский, Джиджихабльский, Курго-Терновский, Понежукайский, Шабанохабльский |
| Натырбовский | село Натырбово | Блечепсинский, Кошехабльский, Натырбовский, Ходзенский |
| Преображенский муниципальный район | село Преображенское | Адамиевский, Бжедугхабльский, Джамбичиевский, Еленовский, Николаевский, Преображенский, Хатукайский |
| Тахтамукайский | аул Тахтамукай | Афипсипский, Лакшукайский, Новобжегокайский, Пчегатлукайский, Старобжегокайский, Тахтамукайский, Шенджийский |
| Хакуриновский | аул Хакуринохабль | Джерокайский, Егерухайский, Мамхеговский, Пшизовский, Ульский, Хакуринохабльский, Хатажукайский, Хачемзиевский. |
16 октября 1924 года Юго-Восточный край, куда входила АО, был переименован в Северо-Кавказский край.
Количество и названия сельсоветов постоянно менялись. Уже к началу 1925 года административное деление стало другим.
| Номер на карте |
Район | Центр | Сельсоветы |
|---|---|---|---|
| 1 | Джиджихабльский | аул Понежукай | Ассоколайский, Габукайский, Джиджихабльский, Кончукохабльский, Курго-Терновский, Понежукайский, Эдепсукайский |
| 2 | Натырбовский | село Натырбово | Блечепсинский, Кошехабльский, Натырбовский, Ходзенский |
| 3 | Преображенский | село Преображенское | Адамиевский, Белый, Бжедугхабльский, Джамбичиевский, Еленовский, Николаевский, Новосевастопольский, Преображенский, Хатукайский |
| 4 | Тахтамукайский | аул Тахтамукай | Афипсипский, Гатлукайский, Козет, Лакшукайский, Новобжегокайский, Пчегатлукайский, Старобжегокайский, Тахтамукайский, Шенджийский, Яблоновский |
| 5 | Хакуриновский | аул Хакуринохабль | Джерокайский, Дукмасовский, Егерухайский, Мамхеговский, Пшизовский, Ульский, Хакуринохабльский, Хатажукайский, Хачемзиевский, Чернышевский |
В том же году Джиджихабльский район был переименован в Понежукайский. В 1926—1927 годах возникло несколько новых сельсоветов: Безладновский, Игнатьевский (Натырбовский район), Большесидоровский, Ивановский, Саратовский (Преображенский район), Кошехабльский, Краснобашенный, Штурбинский (Хакуринохабльский район). Дукмасовский сельсовет в эти годы был упразднён.
3 августа 1928 года Адыгейская (Черкесская) АО была переименована в Адыгейскую АО.
1929—1936 годы
7 февраля 1929 административно-территориальное деление Адыгеи вновь было пересмотрено. Вместо 5 районов было создано 3. Число сельсоветов также несколько уменьшилось.
| Район | Центр | Сельсоветы |
|---|---|---|
| Красногвардейский | село Николаевское | Адамиевский, Белосельский, Верхненазаровский, Джамбичиевский, Дукмасовский, Еленовский, Курго-Терновский, Николаевский, Новосевастопольский, Саратовский, Хатукайский |
| Псекупский | аул Понежукай | Ассоколайский, Афипсипский, Габукайский, Городской, Джиджихабльский, Красносельский, Лакшукайский, Новобжегокайский, Понежукайский, Пчегатлукайский, Старобжегокайский, Суповский, Тахтамукайский, Шенджийский, Эдепсукайский, Яблоновский |
| Шовгеновский | аул Хакуринохабль | Блечепсинский, Вольновский, Дмитриевский, Дорошенковский, Егерухайский, Игнатьевский, Кошехабльский, Натырбовский, Пшизовский, Хатажукайский, Хачемзиевский, Ходзинский, Уляпский. |
10 января 1934 года из Северо-Кавказского края был выделен Азово-Черноморский край, куда была отнесена и Адыгейская АО. 28 декабря того же года на территории Азово-Черноморского края было проведено разукрупнение районов. В результате в Адыгейской АО число районов увеличилось до 5, а сельсоветов с 40 до 43.
| Район | Центр | Сельсоветы |
|---|---|---|
| Кошехабльский | аул Кошехабль | Блечепсинский, Вольный, Дмитриевский, Егерухайский, Игнатьевский, Кошехабльский, Натырбовский, Хачемзиевский, Ходзенский |
| Красногвардейский | село Николаевское | Адамиевский, Белосельский, Верхненазаровский, Джамбичиевский, Еленовский, Курго-Терновский, Николаевский, Новосевастопольский, Саратовский, Хатукайский |
| Понежукайский | аул Понежукай | Ассоколайский, Габукайский, Городской, Джиджихабльский, Красносельский, Понежукайский, Пчегатлукайский, Эдепсукайский |
| Тахтамукайский | аул Тахтамукай | Афипсипский, Зерносовхоза № 13, Лакшукайский, Новобжегокайский, Старобжегокайский, Суповский, Тахтамукайский, Шенджийский, Яблоновский |
| Шовгеновский | аул Хакуринохабль | Дукмасовский, Дорошенковский, Пшизовский, Уляпский, Хакуринохабльский, Хатажукайский, Чернышевский |
1936—1954 годы
10 апреля 1936 года к Адыгейской АО был присоединён город Майкоп, а также Гиагинский муниципальный район и Ханский сельсовет Майкопского района Азово-Черноморского края. Число районов увеличилось до 6. Центр АО был перенесён из Краснодара в Майкоп. В том же году Тахтамукайский район был переименован в район Хакурате, а аул Тахтамукай — в селение Хакурате.
13 сентября 1937 года Азово-Черноморский край был разделён на Ростовскую область и Краснодарский край. В состав последнего вошла и Адыгейская АО.
26 октября 1938 года району Хакурате было вовращено прежнее название — Тахтамукайский. 21 фервлая 1940 года был рбразован 7-й район Адыгейской АО — Майкопский, с центром в Майкопе. 15 июля того же года Понежукайский район был переименован в Теучежский (в честь адыгейского поэта Теучежа).21 февраля 1940 года к ААО был присоединен Кужорский сельский Совет Тульского района Краснодарского края. В результате к 1 апреля 1941 года административное устройство Адыгеи имело следующий вид
| Район | Центр | Сельсоветы |
|---|---|---|
| Гиагинский | станица Гиагинская | Айрюмовский, Гиагинский, Дондуковский, Закаляевский, Келермесский, Сергиевский, Сухобалковский, Тамбовский |
| Кошехабльский | аул Кошехабль | Блечепсинский, Вольный, Дмитриевский, Егерухайский, Игнатьевский, Кошехабльский, Натырбовский, Хачемзиевский, Ходзенский |
| Красногвардейский | село Николаевское | Адамиевский, Белосельский, Будённовский, Верхненазаровский, Джамбичиевский, Еленовский, Курго-Терновский, Николаевский, Новосевастопольский, Саратовский, Хатукайский |
| Майкопский | город Майкоп | Кировский, Краснооктябрьский, Красноульский, Кужорский, Первомайский, Ханский |
| Тахтамукайский | аул Тахтамукай | Афипсипский, Лакшукайский, Новобжегокайский, Старобжегокайский, Суповский, Тахтамукайский, Шенджийский, Энемский поселковый совет, Яблоновский |
| Теучежский | аул Понежукай | Ассоколайский, Большекамлукский, Городской, Джиджихабльский, Красносельский, Понежукайский, Пчегатлукайский, Теучежхабльский, Эдепсукайский |
| Шовгеновский | аул Хакуринохабль | Дорошенковский, Дукмасовский, Пшизовский, Уляпский, Хакуринохабльский, Хатажукайский, Чернышевский |
В 1941—1954 годах значительных изменений в АТД Адыгеи не происходило.
1954—1964 годы
С 1954 года по всей стране начался процесс укрупнения районов и сельсоветов. 17 июня 1954 года число сельсоветов в Адыгеи уменьшилось с 59 до 38.
| Район | Центр | Сельсоветы |
|---|---|---|
| Гиагинский | станица Гиагинская | Айрюмовский, Гиагинский, Дондуковский, Келермесский, Сергиевский |
| Кошехабльский | аул Кошехабль | Блечепсинский, Вольненский, Дмитриевский, Егерухайский, Кошехабльский, Натырбовский, Ходзенский |
| Красногвардейский | село Николаевское | Белосельский, Верхненазаровский, Джамбичиевский, Курго-Терновский, Николаевский, Саратовский |
| Майкопский | город Майкоп | Кировский, Краснооктябрьский, Кужорский, Ханский |
| Тахтамукайский | аул Тахтамукай | Афипсипский, Лакшукайский, Старобжегокайский, Тахтамукайский, Шенджийский |
| Теучежский | аул Понежукай | Большекамлукский, Джиджихабльский, Понежукайский, Пчегатлукайский, Теучежхабльский, Эдепсукайский |
| Шовгеновский | аул Хакуринохабль | Дукмасовский, Уляпский, Хакуринохабльский, Хатажукайский, Чернышевский |
7 декабря 1956 года Шовгеновский и Теучежский районы были упразднены. Территория первого была распределена между Гиагинским, Кошехабльским и Красногвардейским районами, а второй целиком вошёл в состав Тахтамукайского района. Одновременно Майкопский муниципальный район был упразднён, а его территория отошла к Майкопскому горсовету.
Уже в 1957 году в прежних границах был восстановлен Теучежский муниципальный район. Тахтамукайский муниципальный район был переименован в Октябрьский, а его центр, аул Тахтамукай — в аул Октябрьский. 21 марта 1958 года был восстановлен и Шовгеновский муниципальный район, а его центр, аул Хакуринохабль переименовали в аул Шовгеновский. В том же 1958 году в Октябрьском районе был создан пгт Яблоновский.
В 1959 был восстановлен Майкопский муниципальный район.
В 1961 село Николаевское, центр Красногвардейского района, было переименовано в село Красногвардейское.
28 апреля 1962 года к Адыгейской АО была присоединена территория упразднённого Тульского района Краснодарского края (3,2 тыс. км²). Эта территория была включена в Майкопский муниципальный район. Таким образом, внешние границы Адыгеи приняли современные очертания.
1 февраля 1963 года прошла всесоюзная реформа районного деления. Вместо районов были образованы сельские и промышленные районы. Так, в Адыгее стало 4 сельских и 1 промышленный район:
- Гиагинский сельский (центр — станица Гиагинская)
- Красногвардейский сельский (центр — село Красногвардейское)
- Теучежский сельский (центр — аул Октябрьский)
- Шовгеновский сельский (центр — аул Кошехабль)
- Тульский промышленный (центр — станица Тульская)
26 апреля того же года станица Тульская была отнесена к категории рабочих посёлков и сменила название на Тульский.
1965—1991 годы
Реформа низового АТД оказалась неэффективной, поэтому в 1965 году начался возврат к старой системе районного деления. Промышленные и сельские районы вновь стали именоваться просто «районами», а их число стало постепенно возрастать.
12 января 1965 года Тульский промышленный район был упразднён, остальные районы утратили в своём наименовании слово «сельский». Были восстановлены Кошехабльский и Майкопский районы. Центром Кошехабльского района стал аул Кошехабль, а центр Шовгеновского района был перенесён в аул Шовгеновский. Центром Майкопского района стал пгт Тульский. 15 февраля 1965 года Дукмасовский сельсовет, хутора Чернышев и Веселый Уляпского сельсовета отошли от Красногвардейского района в Шовгеновский. Туда же из Кошехабльского района отошли аул Джеракай и хутора Свободный Труд и Семено-Макаренский.
В 1967 году хутор Энем получил статус пгт. В 1973 был зарегистрирован пгт Адыгейск, основанный в 1969 году. В том же году статус пгт получил аул Тлюстенхабль.
27 июля 1976 года пгт Адыгейск был преобразован в город областного подчиения Теучежск. Одновременно туда был переведён центр Теучежского района.
25 апреля 1983 года был образован Октябрьский район с центром в ауле Октябрьский.
В итоге к 1 января 1985 года АТД Алыгейской АО имело следующий вид:
| Район | Центр | Сельсоветы |
|---|---|---|
| Майкоп | ||
| Теучежск | ||
| Гиагинский | станица Гиагинская | Айрюмовский, Гиагинский, Дондуковский, Келермесский, Сергиевский |
| Кошехабльский | аул Кошехабль | Блечепсинский, Вольненский, Дмитриевский, Егерухайский, Кошехабльский, Майский, Натырбовский, Ходзенский |
| Красногвардейский | село Красногвардейское | Белосельский, Еленовский, Красногвардейский, Садовый, Уляпский, Хатукайский |
| Майкопский | пгт Тульский | Абадзехский, Даховский, Западный, Каменномостский поселковый, Кировский, Краснооктябрьский, Кужорский, Курджипский, Новосвободненский, Побединский, Тимирязевский, Тульский поселковый, Хамышкинский, Ханский |
| Октябрьский | аул Октябрьский | Афипсипский, Октябрьский, Шенджийский, Энемский поселковый, Яблоновский поселковый |
| Теучежский | город Теучежск | Ассоколайский, Вочепшийский, Джиджихабльский, Понежукайский, Пчегатлукайский, Теучежский |
| Шовгеновский | аул Шовгеновский | Джерокайский, Дукмасовский, Заревский, Хатажукайский, Шовгеновский |
В 1990 году город Теучежск был переименован в Адыгейск, а Октябрьский район в Тахтамукайский. В 1996 году аулу Шовгеновский было возвращено имя Хакуринохабль.
с 1990 года
5 октября 1990 Адыгейская АО была провозглашена Адыгейской АССР, 3 июля 1991 года был подписан Закон РСФСР «О преобразовании Адыгейской АО в ССР Адыгея». 24 марта 1992 года ССР Адыгея была переименована в Республику Адыгея.
В результате муниципальной реформы 2006 года и последующих изменений на начало 2013 года административно-территориальное деление и муниципальное устройство Адыгеи имеет следующий вид:
| Район/Городской округ | Центр | Сельские и городские поселения |
|---|---|---|
| Майкоп | город Майкоп | |
| Адыгейск | город Адыгейск | |
| Гиагинский | станица Гиагинская | Айрюмовское, Гиагинское, Дондуковское, Келермесское, Сергиевское |
| Кошехабльский | аул Кошехабль | Блечепсинское, Вольненское, Дмитриевское, Егерухайское, Игнатьевское, Кошехабльское, Майское, Натырбовское, Ходзенское |
| Красногвардейский | село Красногвардейское | Белосельское, Большесидоровское, Еленовское, Красногвардейское, Садовское, Уляпское, Хатукайское |
| Майкопский | посёлок Тульский | Абадзехское, Даховское, Каменномостское, Кировское, Краснооктябрьское, Красноульское, Кужорское, Побединское, Тимирязевское, Тульское. |
| Тахтамукайский | аул Тахтамукай | Афипсипское, Октябрьский, Шенджийский, Старобжегокай, посёлок Энем, посёлок Яблоновский |
| Теучежский | аул Понежукай | Ассоколайское, Вочепшийское, Габукайское, Джиджихабльское, Понежукайское, Пчегатлукайское, посёлок Тлюстенхабль |
| Шовгеновский | аул Хакуринохабль | Джерокайское, Дукмасовское, Заревское, Мамхегское, Хатажукайское, Хакуринохабльское |
Динамика численности административных единиц
| Год | Число районов | Число сельсоветов |
|---|---|---|
| 1922 | 3 округа | 41 волость, 1 общество |
| 1923 | 2 округа | 18 волостей, 1 общество |
| 1924 | 5 районов | 32 сельсовета |
| 1925 | 5 районов | 40 сельсоветов |
| 1929 | 3 района | 40 сельсоветов |
| 1934 | 5 районов | 43 сельсовета |
| 1941 | 7 районов | 59 сельсоветов |
| 1955 | 7 районов | 38 сельсоветов |
| 1985 | 7 районов | 45 сельсоветов, 4 поселковых совета |
| 2013 | 7 районов, 2 городских округа | 48 сельских поселений, 3 городских поселения |
См. также
Напишите отзыв о статье "Административно-территориальное деление Адыгеи"
Примечания
- ↑ [docs.cntd.ru/document/895266472 Закон «О внесении изменений в Закон Республики Адыгея "Об административно-территориальном устройстве Республики Адыгея"»]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/mun_obr2016.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2016 года
Литература
- Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793—1985 гг.) / Сост.: А. С. Азаренкова, И. Ю. Бондарь, Н.С. Вертышева. — Краснодар: Краснодарское кн. изд-во, 1986. — 394 с.
- Цуциев А. А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774-2004). — Москва: Европа, 2007. — 128 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9739-0123-3.
Ссылки
- [maps.southklad.ru/forum/viewtopic.php?f=135&t=388 Карта Административного деления Адыгейской области] 1930 года
- [maps.southklad.ru/forum/viewtopic.php?f=135&t=387 Карта Адыгейской Автономной Области Северо-Кавказского края] 1931 года
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Административно-территориальное деление Адыгеи
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
