Административно-территориальное деление Сахалинской области
Поделись знанием:
До 7 декабря 2009 года муниципальное устройство Сахалинской области имело следующий вид:
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.
Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.
Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.
Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Содержание
- 1 Административно-территориальное устройство
- 2 Муниципальное устройство
- 3 История
- 4 См. также
- 5 Примечания
- 6 Литература
- 7 Ссылки
Административно-территориальное устройство
Система административно-территориальных единиц Сахалинской области согласно Областному Закону «Об административно-территориальном устройстве Сахалинской области» № 25-ЗО от 23 марта 2011 года[1] включает:
- 17 районов,
- 1 город областного значения
- 2 города районного значения — города Шахтёрск и Углегорск Углегорского района;
- 1 посёлок городского типа — Вахрушев Поронайского района;
- 1 сельский округ — Бошняковский сельский округ Углегорского района.
Районы и город областного значения
| № на карте |
Название | Административный центр | |
|---|---|---|---|
| Районы | |||
| 1 | Александровск-Сахалинский | город Александровск-Сахалинский | |
| 2 | Анивский | город Анива | |
| 3 | Долинский | город Долинск | |
| 4 | Корсаковский | город Корсаков | |
| 5 | Курильский | город Курильск | |
| 6 | Макаровский | город Макаров | |
| 7 | Невельский | город Невельск | |
| 8 | Ногликский | посёлок городского типа Ноглики | |
| 9 | Охинский | город Оха | |
| 10 | Поронайский | город Поронайск | |
| 11 | Северо-Курильский | город Северо-Курильск | |
| 12 | Смирныховский | посёлок городского типа Смирных | |
| 13 | Томаринский | город Томари | |
| 14 | Тымовский | посёлок городского типа Тымовское | |
| 15 | Углегорский | город Углегорск | |
| 16 | Холмский | город Холмск | |
| 17 | Южно-Курильский | посёлок городского типа Южно-Курильск | |
| Город областного значения | |||
| 18 | город Южно-Сахалинск | город Южно-Сахалинск | |
Административным центром Сахалинской области является город Южно-Сахалинск.
Муниципальное устройство
В рамках муниципального устройства области, в границах административно-территориальных единиц Сахалинской области образованы муниципальные образования.[2]
В настоящее время Сахалинская область включает в себя 21 муниципальное образование: 17 городских округов, 1 муниципальный район (Углегорский) и входящие в состав последнего 2 городских поселения (Углегорское и Шахтёрское) и 1 сельское поселение (Бошняковское).[2][3]
Городские округа и муниципальный район
| № на карте |
Муниципальное образование | Код ОКАТО | Население, тыс. жит. |
Территория, тыс. км² |
Плотность, чел./км² |
Административный центр |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Городской округ «Александровск-Сахалинский район» | 64 204 000 000 | ↘11 523[4] | 4,8 | 2,4 | Александровск-Сахалинский |
| 2 | Анивский городской округ | 64 208 000 000 | ↗18 872[4] | 2,7 | 6,99 | Анива |
| 3 | Городской округ «Долинский» | 64 212 000 000 | ↗24 334[4] | 2,4 | 10,14 | Долинск |
| 4 | Корсаковский городской округ | 64 216 000 000 | ↗40 183[4] | 2,6 | 15,46 | Корсаков |
| 5 | Курильский городской округ | 64 220 000 000 | ↗5934[4] | 5,1 | 1,16 | Курильск |
| 6 | Макаровский городской округ | 64 224 000 000 | ↗8257[4] | 2,1 | 3,93 | Макаров |
| 7 | Невельский городской округ | 64 228 000 000 | ↘15 751[4] | 1,4 | 11,25 | Невельск |
| 8 | Городской округ Ногликский | 64 232 000 000 | ↘11 327[4] | 11,3 | 1 | Ноглики |
| 9 | Городской округ «Охинский» | 64 236 000 000 | ↘23 169[4] | 14,8 | 1,57 | Оха |
| 10 | Поронайский городской округ | 64 240 000 000 | ↘21 950[4] | 7,3 | 3,01 | Поронайск |
| 11 | Северо-Курильский городской округ | 64 243 000 000 | ↗2501[4] | 3,5 | 0,71 | Северо-Курильск |
| 12 | Городской округ «Смирныховский» | 64 246 000 000 | ↘12 097[4] | 10,5 | 1,15 | Смирных |
| 13 | Томаринский городской округ | 64 248 000 000 | ↘8172[4] | 3,2 | 2,55 | Томари |
| 14 | Тымовский городской округ | 64 250 000 000 | ↘14 702[4] | 6,3 | 2,33 | Тымовское |
| 15 | Углегорский муниципальный район | 64 252 000 000 | ↘18 677[4] | 3,97 | 4,7 | Углегорск |
| 16 | Холмский городской округ | 64 254 000 000 | ↘38 371[4] | 2,3 | 16,68 | Холмск |
| 17 | Южно-Курильский городской округ | 64 256 000 000 | ↘10 734[4] | 1,9 | 5,65 | Южно-Курильск |
| 18 | Городской округ «Город Южно-Сахалинск» | 64 401 000 000 | ↗200 739[4] | 0,9 | 200,8 | Южно-Сахалинск |
История
1884—1909 годы. Сахалинский отдел
15 мая 1884 года вышло «Положение об управлении островом Сахалин», согласно которому из состава Приморской области был выделен Сахалинский отдел, который делился на 3 округа:
- Александровский (центр — Пост Александровский)
- Корсаковский (центр — Пост Корсаковский)
- Тымовский (центр — селение Рыковское)[5][6]
По Портсмутскому мирному договору, заключённому 25 августа (5 сентября) 1905 года, территория Южного Сахалина (к югу от 50-го градуса с.ш.), включавшая в себя весь Корсаковский округ и большую часть Александровского, отошла к Японии. 31 марта 1907 года на этой территории было образовано губернаторство Карафуто с центром в городе Отомари (б. Пост Корсаковский).[7][8][9]
1909—1920 годы. Сахалинская область
17 июня 1909 года согласно закону «Об административном переустройстве Приморской области и острова Сахалина» из состава Приморской области была выделена Сахалинская область (центр — Пост Александровский).[5][10]
26 февраля 1914 года в состав Сахалинской области из Приморской области был передан Удский уезд (центр — город Николаевск). Административный центр области был перенесён из посёлка Александровского в город Николаевск.[11][12]
С 21 апреля 1920 года по 15 мая 1925 года Северный Сахалин был оккупирован японскими войсками.[13]
1925—1931 годы. Сахалинский округ
12 мая 1925 года решением президиума Дальревкома на Северном Сахалине был образован Сахалинский округ (центр — город Александровск), в состав которого вошли 4 района.
| Округ | Центр | Районы |
|---|---|---|
| Сахалинский | город Александровск | Александровский (центр — город Александровск), Охинский (центр — посёлок Оха), Рыбновский район (центр — село Верещагино), Рыковский (центр — село Рыковское)[14] |
4 января 1926 года постановлением Президиума ВЦИК Сахалинский округ вошёл в состав новообразованного Дальневосточного края (ДВК) с центром в Хабаровске.
10 февраля 1930 года, решением 1-го туземного съезда Советов, был образован Восточно-Сахалинский район.[15]
В декабре 1930 года на территории, выделенной из Рыбновского и Охинского районов, был создан национальный Западно-Сахалинский район.[16]
1932—1937 годы. Сахалинская область ДВК
20 октября 1932 года вышло постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О новом территориальном делении и районировании Дальневосточного края». В составе ДВК были образованы четыре области, в том числе Сахалинская область (центр — город Александровск-Сахалинский), в состав которой вошли районы:
- Александровский (центр — город Александровск-Сахалинский)
- Восточно-Сахалинский (центр — стойбище Ноглики)
- Западно-Сахалинский (центр — стойбище Вискиво)
- Охинский (центр — посёлок Оха)
- Рыбновский (центр — село Верещагино)
- Рыковский (центр — село Рыковское)
16 декабря 1933 года постановлением Президиума Сахалинского облисполкома был упразднён Западно-Сахалинский район; в это же время был образован Широкопадский район (центр — село Широкая Падь)[16].
В 1937 году Рыковский район был переименован в Кировский район[16].
1938—1946 годы. Сахалинская область Хабаровского края
20 октября 1938 года Сахалинская область вошла в состав новообразованного Хабаровского края.
К 1 апреля 1940 года АТД Сахалинской области выглядело следующим образом:
| Район | Центр | Сельсоветы, города и посёлки районного подчинения |
|---|---|---|
| Александровск-Сахалинский | Арковский, Мгачинский, Михайловский, Пограничный, Хоэнский, посёлки: Дуэ, Октябрьский | |
| Восточно-Сахалинский | село Ноглики | Катангликский, Ногликский, Ныйвенский, Нышский, Пильтунский, Чайвинский |
| Кировский | село Дербинское | Адо-Тымовский, Воскресеновский, Дербинский, Кировский, Онорский, Славский, Червинский |
| Охинский | город Оха | Гиляно-Абунакский, Москальвинский, Некрасовский, Ныровский, город Оха |
| Рыбновский | село Рыбновск | Калиновский, Кирпиченский, Луполовский, Найдинский, Погибинский, Теньгинский, Успеновский, Юковский |
| Широко-Падинский | село Широкая Падь | Агневский, Най-Найский, Пильвинский, Широко-Падинский |
Южно-Сахалинская область
В августе 1945 года советские войска провели Южно-Сахалинскую и Курильскую операции, завершившиеся присоединением Южного Сахалина и Курильских островов к СССР.
В январе 1946 года на Южном Сахалине и Курильских островах началось упразднение японского административно-территориального деления, были ликвидированы окружные префектуры, городские и сельские управы.[17] 2 февраля 1946 года указом Президиума Верховного Совета СССР на этой территории была образована Южно-Сахалинская область в составе Хабаровского края с центром в городе Тойохара.[18]
4 июня 1946 года административный центр Южно-Сахалинской области город Тойохара был переименован в город Южно-Сахалинск. [17]
5 июня 1946 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР «Об административно-территориальном устройстве Южно-Сахалинской области» было образовано 14 районов:
- Анивский (центр — город Анива)[19]
- Долинский (центр — город Долинск) — на большей части волости Отиай[20]
- Корсаковский (центр — город Корсаков)[7]
- Курильский[21]
- Лесогорский (центр — город Лесогорск)
- Макаровский (центр — город Макаров)
- Невельский (центр — город Невельск)[22]
- Поронайский (центр — город Поронайск)[23]
- Северо-Курильский (центр — город Северо-Курильск)[24]
- Томаринский (центр — город Томари)
- Углегорский (центр — город Углегорск)[25]
- Холмский (центр — город Холмск)[26]
- Южно-Курильский[27]
- Южно-Сахалинский
Этим же указом были переименованы города:
- Касивабора в Северо-Курильск
- Маока в Холмск
- Отиай в Долинск
- Отомари в Корсаков
- Сикука в Поронайск
- Сиритори в Макаров
- Томариору в Томари
- Эсутору в Углегорск
с 1947 года. Сахалинская область
1947—1962 годы
Сахалинская область в составе РСФСР с центром в Александровске-Сахалинском была образована 2 января 1947 года указом Президиума Верховного Совета СССР. Этим же указом была ликвидирована Южно-Сахалинская область, территория которой вошла в состав Сахалинской области.[18]
18 апреля 1947 года административный центр Сахалинской области был перенесён из города Александровск-Сахалинский в город Южно-Сахалинск.[17]
14 октября 1948 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР был ликвидирован Долинский район.[16]
22 августа 1951 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР был образован Горнозаводский район (центр — город Горнозаводск).[16]
31 августа 1956 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР Горнозаводский район был ликвидирован.[16]
1963—1965 годы
1 февраля 1963 года прошла всесоюзная реформа районного деления. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР «Об укрупнении сельских районов, образовании промышленных районов и изменении подчинённости городов Сахалинской области» было упразднено 14 районов области: Восточно-Сахалинский, Корсаковский, Красногорский, Курильский, Лесогорский, Невельский, Поронайский, Рыбновский, Северо-Курильский, Томаринский, Чеховский, Широкопадский, Южно-Курильский и Южно-Сахалинский. Восточно-Сахалинский район был преобразован в Ногликский промышленный район (центр — посёлок Ноглики).[15] Кировский район был преобразован в Кировский сельский и Тымовский промышленный районы.[28] В состав последнего из Поронайского района были переданы сельсоветы: Побединский, Первомайский и Смирныховский. Леонидовский поссовет и Малиновский сельсовет Поронайского района были переданы в состав Макаровского сельского района.[23]
13 мая 1963 года решением Сахоблисполкома № 175 в состав укрупненного Анивского сельского района были включены 4 сельсовета: Березняковский, Лиственничный, Новоалександровский и Троицкий.[19]
В результате реформы Сахалинская область была разделена на 7 промышленных и 4 сельских района, 9 городов имели статус областного подчинения.
| Промышленные районы | Курильский (центр — город Курильск), Ногликский (центр — пгт Ноглики), Рыбновский (центр — село Рыбновск), Северо-Курильский (центр — город Северо-Курильск), Томаринский (центр — город Томари), Тымовский, Южно-Курильский (центр — пгт Южно-Курильск) |
| Сельские районы | Анивский (центр — город Анива), Кировский, Макаровский (центр — город Макаров), Углегорский (центр — город Углегорск) |
| Города областного подчинения | Александровск-Сахалинский, Долинск, Корсаков, Невельск, Оха, Поронайск, Углегорск, Холмск, Южно-Сахалинск |
В 1964 году Рыбновский район был включён в состав Охинского района.[16]
12 января 1965 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР были ликвидированы промышленные и сельские районы и вновь созданы единые районы:
- Анивский (центр — город Анива)
- Макаровский (центр — город Макаров)
- Углегорский (центр — город Углегорск)
- Александровск-Сахалинский (центр — город Александровск-Сахалинский)
- Долинский (центр — город Долинск)
- Корсаковский (центр — город Корсаков)
- Курильский (центр — город Курильск)
- Невельский (центр — город Невельск)
- Ногликский (центр — пгт Ноглики)
- Охинский (центр — город Оха)
- Поронайский (центр — город Поронайск) — в составе Вахрушевского, Гастелловского, Леонидовского и Тихменевского поссоветов, Соболинского (Владимировского) и Трудовского (Устьевского) сельсоветов[23]
- Северо-Курильский (центр — город Северо-Курильск)
- Томаринский (центр — город Томари)
- Тымовский (центр — пгт Тымовское) — в результате объединения Кировского сельского и Тымовского промышленного районов[28]
- Холмский (центр — город Холмск)
- Южно-Курильский (центр — пгт Южно-Курильск)
16 января 1965 года решением исполкома Сахалинского областного Совета депутатов трудящихся № 21 на основании указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 января 1965 года был образован Смирныховский район (центр — поселок городского типа Смирных).[29]
1966—2004 годы
| Район | Центр | Сельсоветы, города и посёлки районного подчинения |
|---|---|---|
| Южно-Сахалинск | Ленинский райсовет: посёлок Синегорск; Октябрьский райсовет: Дальненский, Лиственничный | |
| Александровск-Сахалинский | ||
| Долинск | ||
| Корсаков | ||
| Невельск | ||
| Оха | ||
| Поронайск | ||
| Углегорск | ||
| Холмск | ||
| Александровск-Сахалинский | город Александровск-Сахалинский | Арковский, Виахтинский, Владимировский, Михайловский, Хоэнский, посёлки: Дуэ, Мгачи |
| Анивский | город Анива | Березняковский, Воскресенский, Луговской, Новоалександровский, Огоньковский, Таранайский, Троицкий, город Анива |
| Долинский | город Долинск | Покровский, Советский, Стародубский, посёлки: Быков, Взморье, Сокол, Углезаводск |
| Корсаковский | город Корсаков | Охотский, Соловьёвский, Чапаевский, посёлки: Новиково, Озёрский |
| Курильский | город Курильск | Буревестниковский, Рейдовский, город Курильск |
| Макаровский | город Макаров | Горный, Новский, Пореченский, Пугачёвский, город Макаров, посёлок Восточный |
| Невельский | город Невельск | Амурский, город Горонозаводск, посёлки: Шебунино, Ясноморский |
| Ногликский | посёлок Ноглики | Валовский, Нышский, посёлки Катангли, Ноглики |
| Охинский | город Оха | Большереченский, Люгинский, Москальвинский, Некрасовский, Новолангрский, Пильтунский, Рыбновский, посёлки: Восточный, Колендо, Нефтегорск, Тунгор, Эхаби |
| Поронайский | город Поронайск | Забайкальский, Малиновский, Соболинский, Трудовской, посёлки: Вахрушев, Восток, Гастелло, Леонидово, Тихменево |
| Северо-Курильский | город Северо-Курильск | город Северо-Курильск |
| Смирныховский | посёлок Смирных | Онорский, Первомайский, Пильвинский, Побединский, Рощинский, посёлки: Буюклы, Смирных |
| Томаринский | город Томари | Айнский, Парусновский, Пензенский, города: Красногорск, Томари; посёлок Ильинский |
| Тымовский | посёлок Тымовское | Адо-Тымовский, Арги-Пагинский, Воскресеновский, Кировский, Молодёжнинский, Чир-Унвдский, Ясновский, посёлок Тымовское |
| Углегорский | город Углегорск | Краснопольский, Ольховский, Орловский, города: Лесогорск, Шахтёрск; посёлки: Бошняково, Тельновский, Ударный |
| Холмский | город Холмск | Костромской, Новосибирский, Чаплановский, город Чехов, посёлки: Правда, Яблочный |
| Южно-Курильский | посёлок Южно-Курильск | Головнинский, Крабозаводской, Малокурильский, посёлок Южно-Курильск |
16 июня 1996 года, по решению населения посёлка Вахрушев Поронайского района, принятого местным референдумом, было образовано муниципальное образование «Вахрушев».[30]
с 2004 года
21 июля 2004 года в соответствии с законом Сахалинской области № 524 «О границах и статусе муниципальных образований Сахалинской области» статусом городского округа были наделены 19 муниципальных образований. Однако Прокуратурой Сахалинской области наделение семнадцати из девятнадцати муниципальных образований статусом городского округа (кроме Южно-Сахалинска и Вахрушева) было опротестовано в суде.
17 июня 2005 года Законом Сахалинской области № 42-ЗО пункты 9 и 17 статьи 1 Закона Сахалинской области «О границах и статусе муниципальных образований в Сахалинской области» в части установления границ и наделения статусом городского округа муниципальных образований «Углегорский район» и «Невельский район» были исключены; образованы Невельский и Углегорский муниципальные районы.[31]
26 октября 2005 года определением Сахалинского областного суда производство по делу было прекращено, заявление прокурора области оставлено без удовлетворения. 5 апреля 2006 года определением Верховного Суда Российской Федерации решение Сахалинского областного суда оставлено без изменения.[32]
На 11 октября 2009 года назначено голосование по преобразованию Невельского муниципального района в городской округ путём объединения Невельского городского, Горнозаводского и Шебунинского сельских поселений с образованием единого муниципального образования.[33]
| Городские округа | ||
| Округ | Центр | Сельские и городские населённые пункты, входящие в состав округа |
|---|---|---|
| Александровск-Сахалинский район | город Александровск-Сахалинский | сёла: Арково, Арково-Берег, Виахту, Владимировка, Дуэ, Корсаковка, Мангидай, Мгачи, Михайловка, Танги, Трамбаус, Хоэ, Чеховское; город Александровск-Сахалинский |
| Анивский | город Анива | сёла: Благовещенское, Воскресенское, Высокое, Зеленодольск, Мицулевка, Ново-Троицкое, Огоньки, Песчанское, Петропавловское, Рыбацкое, Таранай, Троицкое, Успенское; город Анива |
| Вахрушев | пгт Вахрушев | сёла: Восток, Лермонтовка; пгт Вахрушев |
| Долинский | город Долинск | сёла: Арсентьевка, Быков, Взморье, Октябрьское, Покровка, Ручьи, Советское, Сокол, Сосновка, Стародубское, Углезаводск, Фирсово; город Долинск |
| Корсаковский | город Корсаков | сёла: Береговое, Вторая Падь, Дачное, Лесное, Муравьёво, Новиково, Новое, Озёрское, Охотское, Первая Падь, Пихтовое, Раздольное, Соловьёвка, Тамбовское, Третья Падь, Утёсное, Чапаево; город Корсаков |
| Курильский | город Курильск | сёла: Активное, Буревестник, Горное, Горячие Ключи, Рейдово, Шуми-Городок; город Курильск; острова: Броутона, Итуруп, Симушир, Уруп, о-ва Чёрные Братья |
| Макаровский | город Макаров | сёла: Восточное, Горное, Гребенское, Заозёрное, Новое, Поречье, Пугачёво, Тихое, Туманово, Цапко; город Макаров |
| Ногликский | пгт Ноглики | сёла: Вал, Венское, Горячие Ключи, Даги, Катангли, Комрво, Морской Пильтун, Ныш, Ныш-2, Чайво, Эвай; пгт Ноглики |
| Охинский | город Оха | сёла: Восточное, Колендо, Москальво, Некрасовка, Озёрный, Пильтун-2, Рыбновск, Рыбное, Сабо, Тунгор, Эхаби; город Оха |
| Поронайский | город Поронайск | сёла: Гастелло, Забайкалец, Леонидово, Майское, Малиновка, Матросово, Соболиное, Тихменево, Трудовое; город Поронайск |
| Северо-Курильский | город Северо-Курильск | город Северо-Курильск; острова: Анциферова, Атласова, Кетой, Маканруши, Матуа, Онекотан, Парамушир, Райкоке, Расшуа, Топорковый, о-ва Ушишир, Харимкотан, Чиринкотан, Шиашкотан, Шумшу, Экарма |
| Смирныховский | пгт Смирных | сёла: Буюклы, Ельники, Кошевое, Онор, Онор-2, Орлово, Первомайск, Пильво, Победино, Раздольное, Рощино, Рыбоводное, Южная-Хандаса; пгт Смирных |
| Томаринский | город Томари | сёла: Айнское, Белинское, Заречное, Ильинское, Красногорск, Лопатино, Неводское, Новосёлово, Парусное, Пензенское, Северное, Урожайное, Черемшанка; город Томари |
| Тымовский | пгт Тымовское | сёла: Адо-Тымово, Арги-Паги, Белое, Белоречье, Берёзовая Поляна, Верхний Армудан, Воскресеновка, Восход, Горки, Зональное, Иркир, Кировское, Ключи, Красная Тымь, Лонгари, Молодёжное, Ново-Тымовское, Палево, Подгорное, Славы, Ульва, Усково, Чир-Унвд, Ясное; пгт Тымовское |
| Холмский | город Холмск | сёла: Байково, Бамбучек, Зырянское, Калинино, Камышево, Костромское, Красноярское, Люблино, Новосибирское, Ожидаево, Павино, Пионеры, Пожарское, Правда, Прибой, Пятиречье, Серные Источники, Совхозное, Чапланово, Чехов, Чистоводное, Яблочное; город Холмск |
| Южно-Курильский | пгт Южно-Курильск | сёла: Буровая Рудный, Головнино, Дубовое, Застава Докучаева, Крабозаводское, Малокурильское, Маяк Ловцова, Менделеево, Отрада; посёлки: Горячий Пляж, Лагунное; пгт Южно-Курильск; острова: Анучина, Грига, Дальний, Девятый Вал, о-ва Дёмина, Зелёный, Кунашир, о-ва Осколки, Полонского, Танфильева, Шикотан, Юрий |
| Город Южно-Сахалинск | Южно-Сахалинск | сёла: 17 км, Березняки, Дальнее, Ёлочки, Ключи, Новая Деревня, Новодеревенское, Санаторное, Синегорск, Старорусское; посёлки: Лиственничное, Луговое, Ново-Александровск, Хомутово, Христофоровка |
| Муниципальные районы | ||
| Район | Центр | Сельские и городские поселения (населённые пункты, входящие в поселение) |
| Невельский | город Невельск | Горнозаводское (сёла: Ватутино, Горнозаводск), Невельское (сёла: Амурское, Колхозное, Лопатино, Придорожное, Раздольное, Селезнево, Ясноморское; город Невельск), Шебунинское (село Шебунино) |
| Углегорский | город Углегорск | Бошняковское (сёла: Белые Ключи, Бошняково), Углегорское (сёла: Краснополье, Медвежье, Никольское, Ольховка, Ольшанка, Орлово, Поречье, Приозёрное, Прудное; город Углегорск), Шахтёрское (сёла: Лесогорское, Тельновское, Надеждино, Ударное; г. Шахтёрск) |
Законом Сахалинской области от 7 декабря 2009 года № 105-ЗО[34], Невельское городское поселение, Горнозаводское и Шебунинское сельские поселения объединены в Невельский городской округ.
Законом Сахалинской области от 13 июля 2012 года № 79-ЗО[35], муниципальные образования «Городской округ „Вахрушев“» и городской округ «Поронайский» преобразованы в муниципальное образование Поронайский городской округ.
Таблица соответствия кодов ОКАТО кодам ОКТМО муниципальных образований с 1 января 2014 года Сахалинской области[36]
| № п/п | наименование
муниципального образования |
код ОКАТО до
01.01.2014 года |
код по ОКТМО
с 01.01.2014 |
наименование |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Углегорский муниципальный район | 64252000000 | 64652000 | Углегорский муниципальный район |
| 2 | Углегорское городское поселение
Углегорского муниципального района Сахалинской области |
64435000000 | 64652101 | городское поселение Углегорское
Углегорского муниципального района |
| 3 | Шахтерское городское поселение
Углегорского муниципального района Сахалинской области |
64252510000 | 64652110 | городское поселение Шахтерское
Углегорского муниципального района |
| 4 | Бошняковское сельское поселение
Углегорского муниципального района Сахалинской области |
64252802000 | 64652402 | сельское поселение Бошняковское
Углегорского муниципального района |
| 5 | городской округ «Город Южно-Сахалинск» | 64401000000 | 64701000 | городской округ город Южно-Сахалинск |
| 6 | городской округ
«Александровск-Сахалинский район» Сахалинской области |
64204000000 | 64704000 | городской округ
Александровск-Сахалинский район |
| 7 | «Анивский городской округ» | 64208000000 | 64708000 | городской округ Анивский |
| 8 | городской округ «Долинский»
Сахалинской области Российской Федерации |
64212000000 | 64712000 | городской округ Долинский |
| 9 | «Корсаковский городской округ»
Сахалинской области |
64216000000 | 64716000 | городской округ Корсаковский |
| 10 | «Курильский городской округ» | 64220000000 | 64720000 | городской округ Курильский |
| 11 | «Макаровский городской округ»
Сахалинской области |
64224000000 | 64724000 | городской округ Макаровский |
| 12 | «Невельский городской округ» | 64228000000 | 64728000 | городской округ Невельский |
| 13 | «Городской округ Ногликский» | 64232000000 | 64732000 | городской округ Ногликский |
| 14 | городской округ «Охинский»
Сахалинской области |
64236000000 | 64736000 | городской округ Охинский |
| 15 | Поронайский городской округ | 64240000000 | 64740000 | городской округ Поронайский |
| 16 | Северо-Курильский городской округ | 64243000000 | 64743000 | городской округ Северо-Курильский |
| 17 | городской округ «Смирныховский»
Сахалинской области |
64246000000 | 64746000 | городской округ Смирныховский |
| 18 | «Томаринский городской округ» | 64248000000 | 64748000 | городской округ Томаринский |
| 19 | «Тымовский городской округ»
Сахалинской области |
64250000000 | 64750000 | городской округ Тымовский |
| 20 | «Холмский городской округ» | 64254000000 | 64754000 | городской округ Холмский |
| 21 | «Южно-Курильский городской округ» | 64256000000 | 64756000 | городской округ Южно-Курильский |
См. также
- Административно-территориальное деление Приморского края
- Административно-территориальное деление Хабаровского края
- Упразднённые административно-территориальные единицы регионов РСФСР
- Красногорский район (Сахалинская область)
Напишите отзыв о статье "Административно-территориальное деление Сахалинской области"
Примечания
- ↑ [docs.cntd.ru/document/895292112 Закон Сахалинской области «Об административно-территориальном устройстве Сахалинской области» № 25-ЗО от 23 марта 2011 года]
- ↑ 1 2 [docs.cntd.ru/document/802023505 Закон Сахалинской области «О границах и статусе муниципальных образований в Сахалинской области» N 524 от 21 июля 2004 года]
- ↑ [www.admsakhalin.ru/index.php?id=215 Официальный сайт Губернатора и Правительства Сахалинской области]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/mun_obr2016.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2016 года
- ↑ 1 2 Пономарёв С. [www.libsakh.ru/?div=ostrovazari&razd=actema&id=143&cont=245 Негоже предавать отцов (зачем Сахалинскую область решили «состарить»?)]. Сахалинская областная научная библиотека (6 декабря 2007). Проверено 8 августа 2009.
- ↑ [guides.eastview.com/browse/guidebook.html?sid=280309&bid=129&enc=rus Фонды учреждений Российской империи. Фонды административных учреждений]. Путеводитель по фондам Государственного архива Сахалинской области. [guides.eastview.com/search/basic/BasicSearch.html Путеводители по российским архивам]. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WBxPEfm Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ 1 2 [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=181 Муниципальное образование «Корсаковский городской округ»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WByJiy9 Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [georfed.narod.ru/texts/uezdgoroda.htm Уездные центры Российской империи и их статус в современной России]. Записки о путешествиях по России. Проверено 6 августа 2009. [www.webcitation.org/65T7TqEUp Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012].
- ↑ [guides.eastview.com/browse/guidebook.html?bid=129&sid=280312 Документы губернаторства Карафуто. Фонды органов административного управления]. Путеводитель по фондам Государственного архива Сахалинской области. [guides.eastview.com/search/basic/BasicSearch.html Путеводители по российским архивам]. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WBzDB3A Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ Борисова И. (2007)
- ↑ Смекалов Г. [aleksandrovsk.tfd.ru/node/582 100-летие области]. сайт города Александровск-Сахалинский (20 июля 2007). Проверено 6 августа 2009. [www.webcitation.org/65T7Y8ETR Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012].
- ↑ [www.libsakh.ru/?div=express&hid=153 Знаменательные и памятные даты на 2007 год]. Сахалинская областная универсальная научная библиотека. Проверено 6 августа 2009.
- ↑ Луцкий С. Л. (1946)
- ↑ [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=133&sid=190949 Архивные фонды Сахалинского центра документации новейшей истории: их содержание и значение]. Путеводители по российским архивам. Проверено 12 августа 2009. [www.webcitation.org/66WC03Fpx Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ 1 2 [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=178 Муниципальное образование «Городской округ Ногликский»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WC2CM75 Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [guides.eastview.com/browse/guidebook.html?sid=280319&bid=129&enc=rus Фонды местных Советов и их исполнительных комитетов]. Путеводитель по фондам Государственного архива Сахалинской области. [guides.eastview.com/search/basic/BasicSearch.html Путеводители по российским архивам]. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WC30ZCw Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ 1 2 3 [yuzhno-sakh.ru/?dirid=84 История города]. Официальный сайт Администрации города Южно-Сахалинска. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WC3rK7H Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ 1 2 [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=129&sid=280308 Предисловие к Путеводителю по фондам Государственного архива Сахалинской области]. Путеводители по российским архивам. Проверено 12 августа 2009. [www.webcitation.org/66WC5egsH Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ 1 2 [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=184 Муниципальное образование «Анивский городской округ»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WC7LEdC Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=182 Муниципальное образование «Городской округ „Долинский“»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WC89xhn Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=180 Муниципальное образование «Курильский городской округ»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WC8waGU Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=168 Муниципальное образование «Невельский муниципальный район»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WGk4vqL Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ 1 2 3 [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=176 Муниципальное образование городской округ «Поронайский»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WGl0iTL Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=175 Муниципальное образование Северо-Курильский городской округ]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WGloXO2 Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=167 Муниципальное образование Углегорский муниципальный район]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WGmeNMD Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=171 Муниципальное образование «Холмский городской округ»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WGnXgL0 Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=170 Муниципальное образование «Южно-Курильский городской округ»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WGoqU2a Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ 1 2 [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=172 Муниципальное образование «Тымовский городской округ»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WGq2G0j Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=174 Муниципальное образование городской округ «Смирныховский»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WGqqz57 Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [www.adm.sakhalin.ru/index.php?id=183 Муниципальное образование «Городской округ „Вахрушев“»]. Область на островах. Официальный сайт администрации Сахалинской области. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WGs7XAz Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [nvk520.narod.ru/municipal/sakhalin21072004.html Закон Сахалинской области от 15 июля 2004 года «О границах и статусе муниципальных образований в Сахалинской области»]. [www.webcitation.org/66WGsvvy9 Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [www.supcourt.ru/stor_text.php?id=7357448 Определение Верховного суда Российской Федерации 64-Г06-5 от 5 апреля 2006 года]. Официальный сайт Верховного суда РФ. Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WGtbmNy Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [citysakh.ru/news/?newsid=5379 Голосование по преобразованию Невельского муниципального района в городской округ назначено на 11 октября]. Официальный сахалинский информационно-развлекательный портал (16 июня 2009). Проверено 11 августа 2009. [www.webcitation.org/66WGxnDJi Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
- ↑ [zakon.scli.ru/ru/legal_texts/legislation_RF/index.php?do4=document&id4=ab011223-d724-4278-a222-aa56f8f318af Закон Сахалинской области от 07.12.2009 № 105-ЗО О внесении изменений в закон Сахалинской области «О границах и статусе муниципальных образований в Сахалинской области»]
- ↑ [zakon.scli.ru/ru/legal_texts/legislation_RF/extended/index.php?do4=document&id4=41903052-ae7d-4d8f-b9b5-b0f35eda493c Закон Сахалинской области от 13.07.2012 № 79-ЗО «О внесении изменений в Закон Сахалинской области „О границах и статусе муниципальных образований в Сахалинской области“»]
- ↑ [www.buhgalteria.ru/spravochnik/oktmo/saxalinskoj-oblasti/ Таблица соответствия кодов ОКАТО кодам ОКТМО муниципальных образований с 1 января 2014 года Сахалинской области]
Литература
- Борисова И. [www.libsakh.ru/?div=ostrovazari&razd=actema&id=143&cont=232 Не надо путать (как за два года повзрослеть на сорок лет)] // Губернские ведомости. — 21 сентября 2007
- Луцкий С. Л. [ilp-p.narod.ru/sakhalin/ostrov/ostrov1.htm Остров Сахалин: популярный географический очерк]. — Л.: Издательство Главсевморпути, 1946
- РСФСР. Административно-территориальное деление АССР, краёв, областей и округов на 1 апреля 1940 года. — М, 1940. — С. 76—77
- РСФСР. Административно-территориальное деление на 1 января 1986 года. — М, 1986. — С. 360—363
Ссылки
- [docs.cntd.ru/document/895292112 Закон Сахалинской области «Об административно-территориальном устройстве Сахалинской области» № 25-ЗО от 23 марта 2011 года (с изменениями от 27.06.2013)]
- [docs.cntd.ru/document/802023505 Закон Сахалинской области «О границах и статусе муниципальных образований в Сахалинской области» N 524 от 21 июля 2004 года (с изменениями от 27.05.2013)]
- [www.admsakhalin.ru/index.php?id=215 Муниципальные образования Сахалинской области]. Официальный сайт Губернатора и Правительства Сахалинской области. [www.webcitation.org/6Jd1cHfwS Архивировано из первоисточника 14 сентября 2013].
- [www.gosspravka.ru/Adresa/65/000000.html Коды ОКАТО Сахалинской области на 1 июля 2009 года](недоступная ссылка — история). [www.ifns.su/index.html Система «Налоговая справка»]. Проверено 12 августа 2009.
- [whp057.narod.ru/sahal.htm Сахалинская](недоступная ссылка — история). Всемирный исторический проект World Wide Historical Project. Проверено 12 августа 2009.
| ||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Административно-территориальное деление Сахалинской области
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.
Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.
Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.
Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
