Троицкий, Михаил Викторович
| Троицкий Михаил Викторович | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
Михаил Викторович Троицкий (1880 — не ранее 1929) — профессор, русский учёный.
Профессор (1920), заведующий кафедрой технологии красящих веществ, декан химического факультета (1923—1924), ректор (1924—1926) Донского политехнического института (ДПИ).
Содержание
Биография
Родился в 1880 году.
Окончил в 1907 году Петербургский технологический институт, работал в химических лабораториях завода С. М. Красовавского и Николаевской железной дороги в Петербурге.
В декабре 1908 года был зачислен кандидатом на кафедру технологии красящих веществ ДПИ.
В 1910 году совершил ознакомительную поездку на красильные фабрики Германии и Швейцарии.
С 1 сентября 1910 года назначен преподавателем ДПИ. В 1911 году ему было поручено заведование лабораторией красящих веществ. В ноябре 1920 года утверждён профессором ДПИ.
Работал в Новочеркасском вузе до сентября 1929 года. Занимался изучением свойств красящих веществ. Разработал ряд технологий красильного производства. Выполнил оригинальные проекты красильных фабрик. Внёс вклад в совершенствование технологии валяльно-фетрового производства.
Дата смерти М. В. Троицкого неизвестна.
Источник
- Данцев А. А. Университет — любовь моя. Страницы истории первого донского вуза. Новочеркасск, 1997. Стр. 268.
Напишите отзыв о статье "Троицкий, Михаил Викторович"
Примечания
Ссылки
- [htf.npi-tu.ru/index.php?id=34 История кафедры «Технология керамики, стекла и вяжущих веществ»]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Троицкий, Михаил Викторович
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
