Тяжёлый вес в боксе
Поделись знанием:
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.
Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Тяжелый вес (супертяжелый вес англ. heavyweight) — весовая категория в боксе. Боксёры, весящие более 200 фунтов (91 кг) считаются ведущими профессиональными боксёрскими организациями тяжеловесами (англ. heavyweights): IBF[1], WBA[2], WBC[3] и WBO[4].
Чемпионы
| Организация | Дата получения | Чемпион | Рекорд | Защиты титула |
|---|---|---|---|---|
| WBA | 2 июля 2011 |  Владимир Кличко
|
56-3 (49 KO) | 7 |
| WBC | 17 января 2015 |  Деонтей Уайлдер
|
35-0 (34 KO) | 2 |
| IBF | 22 апреля 2006 | Владимир Кличко
|
56-3 (49 KO) | 18 |
| WBO | 23 февраля 2008 | Владимир Кличко
|
56-3 (49 KO) | 13 |
Длинные чемпионские сроки
Ниже представлен список дольше всего пребывавших в чемпионском звании супертяжеловесов-чемпионов. Длительность карьеры для многократного чемпиона не учитывается.
| Боксер | Чемпионский срок | Чемпионство | Защиты | |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Джо Луис |
11 лет, 8 месяцев, 8 дней | Universal | 25 |
| 2 | Владимир Кличко |
9 лет и 3 дня | IBF (+ WBA, WBO, 'The Ring') | 18 |
| 3 | Ларри Холмс |
7 лет, 3 месяца, 12 дней | WBC-to-IBF (+ The Ring '/ Lineal) | 20 |
| 4 | Джек Демпси |
7 лет, 2 месяца, 19 дней | Universal | 5 |
| 5 | Джон Салливан |
7 лет и 9 дней | Universal | 5 |
| 6 | Джек Джонсон |
6 лет, 3 месяца, 10 дней | Universal | 8 |
| 7 | Джеймс Джефрис |
5 лет, 11 месяцев, 4 дня | Universal | 7 |
| 8 | Виталий Кличко |
5 лет, 2 месяца, 4 дня | WBC | 9 |
| 9 | Джо Фрейзер |
4 года, 10 месяцев, 18 дней | NYAC (+ WBA, WBC) | 9 |
| 10 | Джеймс Корбетт |
4 года, 6 месяцев, 10 дней | Universal | 1 |
| 11 | Джесс Уиллард |
4 года, 2 месяца, 29 дней | Universal | 1 |
| 12 |  Леннокс Льюис |
4 года, 2 месяца, 15 дней | WBC (+ IBF, WBA stripped, 'The Ring' / Lineal) | 9 |
| 13 | Рокки Марчиано |
3 года, 11 месяцев, 29 дней | Universal | 6 |
| 14 | Крис Берд |
3 года, 4 месяца, 8 дней | IBF | 4 |
| 15 | Мухаммед Али |
3 года, 3 месяца, 16 дней | 'The Ring' / Lineal, (+ WBA, WBC stripped) | 10 |
| 16 | Майк Тайсон |
3 года, 2 месяца, 20 дней | WBC (+ WBA, IBF, 'The Ring' / Lineal) | 9 |
| 17 | Джордж Форман |
3 года и 17 дней | Lineal (+ WBA, IBF stripped) | 3 |
| 18 | Эвандер Холифилд |
3 года и 4 дня | WBA (+ IBF) | 4 |
| 19 |  Томми Бернс |
2 года, 10 месяцев, 3 дня | Universal | 11 |
| 20 | Майкл Спинкс |
2 года, 9 месяцев, 6 дней | 'The Ring' / Lineal (+ IBF stripped) | 3 |
Напишите отзыв о статье "Тяжёлый вес в боксе"
Примечания
- ↑ [www.iboboxing.com/ibo_championship_rules_and_regulations.html IBO Championship Rules & Regulations — International Boxing Organization]
- ↑ [www.wbaonline.com/legal/LegalStatements/worldchampionships.pdf World Boxing Association Official Site]
- ↑ www.wbcboxing.com/WBCboxing/Portal/cfpages/contentmgr.cfm?docId=94&docTipo=4&orderby=docid&sortby=ASC
- ↑ [www.wbo-int.com/revised/WBORulesReg04APR07.pdf Account Suspended]
Отрывок, характеризующий Тяжёлый вес в боксе
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.
Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
