Тёмный город (фильм, 1950)
| Тёмный город | |
| Dark City | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
98 мин |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Тёмный город» (англ. Dark City) — американский чёрно-белый художественный фильм Уильяма Дитерле в стиле нуар. Премьера состоялась 17 октября 1950 года.
Для актёра Чарлтона Хестона этот фильм стал одним из первых, причём он сыграл в нём две роли, абсолютно противоположные по психотипу. Актёры Джек Уэбб и Гарри Морган, известные больше по главным ролям в сериале Облава, также снялись в этом фильме. Музыка к фильму была написана Францем Ваксманом.
Содержание
Сюжет
Молодой, красивый и уверенный в себе Дэнни Хэйли (Чарльтон Хестон) является одним из владельцев подпольного игрального клуба. Однажды утром он заходит в кафе «У Сэмми» напротив клуба, чтобы выпить кофе, поговорить с завсегдатаями и послушать певицу Фрэн Гэрлан (Лизабет Скотт). Фрэн явно влюблена в Дэнни, между ними существуют определённые отношения, однако Дэнни категорически отказывается говорить о браке и о каких-либо взаимных обязательствах.
Дэнни звонит сотрудник клуба по прозвищу Солдат и сообщает, что на его заведение совершила налёт полиция. Учитывая, что это уже второй подобный рейд за три месяца, Дэнни направляется в клуб, откуда звонит своему человеку в полиции, требуя разъяснений. В этот момент приходит капитан полиции Гарви (Дин Джаггер), сообщая, что рейд был проведён по его указанию. Он поручает своему помощнику обыскать Дэнни, и тому удаётся лишь в последний момент избавиться от незаконно хранящегося у него пистолета. Гарви уходит, но предупреждает Дэнни и его партнёров, Барни (Эд Бегли) и Оджи (Джек Уэбб), об ответственности за нелегальную деятельность.
В тот же вечер в кафе «У Сэмми» Дэнни знакомится с мелким коммерсантом и ветераном ВВС Артуром Винантом (Дон ДеФор), который приехал в их город с целью закупки тренажёров для спортивного клуба. Дэнни видит у него в его бумажнике чек на 5000 долларов, после чего как бы между прочим намекает на возможность сыграть в покер, на что Артур с удовольствием соглашается. Во время игры Артур рассказывает о своём брате Сидни, который прилетает в город на следующее утро, и намекает на то, что его брат может быть опасен. Барни и Оджи сознательно дают Артуру выиграть 325 долларов, чтобы тому показалось, что удача на его стороне. Прощаясь, они договариваются продолжить игру следующим вечером. На следующий вечер Барни и Оджи выигрывают у Артура все его наличные, а затем с помощью Дэнни уговаривают его сыграть ещё, говоря, что он обязательно отыграется. В итоге Артур проигрывает ещё 5 тысяч долларов, и в качестве расплаты вынужден подписать чек, выданный ему на закупку оборудования.
На следующий день в газетах появляется сообщение о том, что Артур найден в своём гостиничном номере повешенным. Опасаясь, что расследование смерти Артура может привести к ним, Дэнни, Барни, Оджи и Солдат бояться обналичивать чек. Барни предчувствует что-то недоброе, и звонит вечером Дэнни, говоря, что ему кажется, что его кто-то преследует. Дэнни как может утешает его, однако на следующее утро Барни обнаруживают повешенным в его квартире.
Гарви вызывает Дэнни и Оджи к себе, и сообщает, что уверен в том, что между тем фактом, что Артур проиграл в карты большую сумму денег и его самоубийством, а также смертью Барни, наверяка существует связь. Гарви также сообщает, что на месте смерти Артура был найден пустой конверт, адресованный Сидни, который является опасным уголовником, и что Сидни, вероятно, будет мстить за смерть брата. Затем Гарви запрашивает досье на Дэнни, после чего допрашивает его в своём офисе. Выясняется, что Дэнни был героем на войне, однако увлекался выпивкой, а после того, как случайно убил в драке своего ближайшего друга, с которым изменила его любимая жена, был уволен из армии. Тем не менее, Дэнни продолжает отрицать какую-либо связь со смертью Артура.
После неожиданного исчезновения Солдата Дэнни и Оджи решают найти Сидни прежде, чем он найдёт их. Они направляются в Лос-Анджелес по месту жительства Артура, где предполагают установить место пребывания и внешность Сидни. Оджи пытается разыскать какие-либо следы Сидни, используя свои профессиональные связи, в то время, как Дэнни под видом страхового агента направляется к вдове Артура Виктории (Вивека Линдфорс) под предлогом, что должен найти Сидни так как у того находится полис страхования жизни Артура.
Дэнни удаётся расположить к себе Викторию и её сына Билли, вместе с которыми он на следующий день посещает парк аттракционов. После чего вместе с Викторией Дэнни перерывает весь домашний архив в поисках фотографии Сидни, однако им так ничего не удаётся найти. В конце концов, Виктория сознаётся, что уничтожила все документы, которые имеют отношение к Сидни, так как боялась, что это может угрожать ей и Билли, рождённого от Сидни, которого она назвала психопатом. Когда Билли родился, Артур был в армии. Вернувшись, он признал Билли как родного сына. Виктория очень уважала Артура за этот поступок, однако они не любили друг друга. Виктория говорит также, что не знает, как ей жить дальше, так как Артур выплачивал ипотеку за дом и полностью содержал её с сыном. На следующий день Дэнни провёл с Викторией романтический вечер в планетарии, и после возвращения домой, поцеловал её. Не в силах более скрывать правду, он сознается, кто он такой на самом деле, после чего разгневанная Виктория выгоняет его из дома.
По возвращении в гостиницу, Дэнни арестовывают по обвинению в убийстве Оджи, который найден повешенным в мотеле. Управляющий, который обнаружил тело, сообщает, что слышал, как Дэнни и Оджи громко спорили незадолго до того. В Лос-Анджелес приезжает Гарви, который уверен в том, что Дэнни не убивал Оджи. Он уговаривает своих коллег выпустить Дэнни на свободу при условии, что тот немедленно покинет Лос-Анджелес. Дэнни полагает, что полиция собирается его использовать в качестве наживки для поимки настоящего убийцы, которым, как полагает Гарви, является Сидни.
От Фрэн Дэнни узнаёт, что Солдат переехал в Лас-Вегас и работает там в казино. Дэнни приезжает туда и получает работу крупье. Через некоторое время в казино появляется и Фрэн, устраиваясь в качестве певицы. Получив свой первый заработок, Дэнни идёт в соседнее казино, где играет на все свои деньги. Тем временем в казино звонит Виктория и передаёт Фрэн, что Сидни через Билли выяснил адрес Дэнни и направляется в Лас-Вегас. Фрэн находит Дэнни и сообщает ему об этом. Дэнни ставит все свои деньги, несколько раз выигривает, получая в общей сложности свыше 11 тысяч долларов. После чего он просит Фрэн, в случае, если с ним что-либо случится, следующим же утром отправить эти деньги Виктории. Полагая, что Дэнни влюблён в Викторию, Фрэн решает уехать в Чикаго.
Дэнни тем временем приходит в номер и готовится к нападению Сидни, устраивая на него засаду. Однако оказывается, что Сидни уже пробрался в его комнату заранее. Он нападает на Дэнни сзади и начинает его душить. В этот момент в комнату врывается Гарви в сопровождении полицейских и стреляет в Сидни, убивая его при попытке к бегству. Гарви сознаётся, что он действительно использовал Дэнни как приманку, чтобы поймать Сидни.
На следующее утро в аэропорту Фрэн собирается улетать в Чикаго. В последний момент прибегает Дэнни и говорит, что любит только её, она разворачивается и они вместе идут по направлению к городу.
В ролях
- Чарлтон Хестон — Дэнни Хэйли/Ричард Брэнтон
- Лизабет Скотт — Фрэн Гэрлан
- Вивека Линдфорс — Виктория Винант
- Дин Джаггер — капитан Гарви
- Дон ДеФор — Артур Винант
- Джек Уэбб — Оджи
- Эд Бегли — Барни
- Майк Мазурки — Сидни Винант
- Марк Кеунинг — Билли Винант
- Гарри Морган — Солдат
- Вальтер Занде — Швед
Оценка критики
Сразу после выхода фильма кинокритик Босли Кроутер из «Нью-Йорк таймс» похвалил работу новичка Чарльтона Хестона, но резко критиковал сам фильм, написав: «Новая звезда по имени Чарльтон Хестон – высокий, грубо отёсанный тип парня, который выглядит как многопрофильный полузащитник футбольной команды со Среднего Запада – получает несчастливый карьерный старт в низком и страшном по уровню преступности триллере «Тёмный город». Очевидно, что мистер Хестон, который работал в театре и на телевидении, обладает чем-то большим помимо внешности, чтобы его приглашали на драматические роли. Он обладает тихим, но убедительным магнетизмом, достоинством молодости и ощущением времени, без чего актёру не обойтись. Но в этой страшилке с «хватающей рукой» он призван сыграть что-то, не более сложное и требовательное, чем обреченный жуликоватый игрок» [1].
Журнал «Тайм-аут» позднее написал: «Учитывая, что Хестон провёл большую часть своей карьеры, играя монументальных героев, удивительно видеть его в роли мелкого преступника в этом его голливудском дебюте. Он играет героя войны, в жизни которого наступил тяжелый период, и он зарабатывает на жизнь сомнительной игрой в покер. Ему на пятки наступает маньяк-убийца, который хочет отомстить за смерть своего брата, который покончил жизнь самоубийством после того, как проиграл все деньги Хестону. Как понято из названия, мы находимся в царстве фильма нуар. Горестная музыка Франца Вэксмана и мрачная операторская работа Виктора Милнера обеспечивают достижение нужной атмосферы, но режиссёру-ветерану совсем не сдали хорошие карты его сценаристы»[2].
В 2004 году кинокритик Деннис Шварц дал фильму смешанный отзыв, написав: «Режиссёр-ветеран Уильям Дитерле («Дьявол и Даниэль Уэбстер»), к несчастью, получил слабый сценарий, но талантливый состав актёров выжил из него всё, что можно… Мрачное настроение создаётся отличной чёрно-белой операторской работой Виктора Милнера. Прекрасно отстроенная нюансированная игра Хестона, парня, пошедшего по плохой дорожке, но которого может спасти любовь, придаёт этой мелодраме достаточно качеств фильма нуар, чтобы поднять его, но этого не достаточно, чтобы избавить его от скуки»[3].
Напишите отзыв о статье "Тёмный город (фильм, 1950)"
Примечания
- ↑ [www.nytimes.com/movie/review?res=9E06E6D9173CE333A0575AC1A9669D946192D6CF Movie Review - Dark City - THE SCREEN IN REVIEW; Charlton Heston Makes His Film Debut in 'Dark City,' Feature at the Paramount Theatre - NYTimes.com]
- ↑ [www.timeout.com/london/film/dark-city-1950 Dark City | review, synopsis, book tickets, showtimes, movie release date | Time Out London]
- ↑ [homepages.sover.net/~ozus/darkcity50.htm Schwartz, Dennis]. Ozus' World Movie Reviews, film review, November 9, 2004
Ссылки
- «Тёмный город» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v88682 Тёмный город] (англ.) на сайте allmovie
Отрывок, характеризующий Тёмный город (фильм, 1950)
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
