Улица Максима Горького (Курган)
Поделись знанием:
Координаты: 55°26′20″ с. ш. 65°21′00″ в. д. / 55.43889° с. ш. 65.35000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.43889&mlon=65.35000&zoom=12 (O)] (Я)
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.
Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Улица Максима Горького | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Регион | |
| Город | |
| Район |
Центральный |
| Протяжённость |
3,3 км |
| Прежние названия |
Солдатская, Канавная, Больничная, Центральная, Всевобуча |
| Почтовый индекс |
640002, 640018, 640020, 640022 |
| Номера телефонов |
3522 |
У́лица Макси́ма Го́рького — одна из центральных улиц города Кургана, Россия.
Содержание
Расположение
Улица проходит с юго-запада от Центрального парка культуры и отдыха и Битёвки, старицы реки Тобол, на северо-восток до ул. Односторонки.
История
Первоначальное название улицы — Солдатская. Отставных солдат и офицеров в городе было много уже в XVIII веке, и для застройки им нарезались участки земли по одной улице, хотя многие офицеры да и солдаты имели дома на других улицах города. Во 2-й половине 1894 года название меняется на Канавную из-за дренажной системы, построенной в городе в конце 1870-х. По всем улицам были выкопаны неглубокие канавы-кюветы, а основная, глубокая канава была прорыта по левой стороне Солдатской улицы, куда осенью и весной был такой сброс воды из соседних улиц, что оказывались затоплены и дворы, и дома. В июле 1896 года городовая больница отдает своё двухэтажное каменное здание под солдатские казармы, а сама переезжает в деревянные небольшие бараки, где ранее размещался курганский гарнизон (теперь территория 1-й Городской больницы). Это повлекло за собой то, что в документах изредка начинает встречаться новое название улицы — Больничная. Возможно, Городская дума не принимала такого решения, по крайней мере, краеведам оно неизвестно. Но оба эти названия — и Канавная и Больничная, были недолговечными, и в 1897 году снова возвращается старое наименование — улица Солдатская. Но вплоть до 1908 года в документах и объявлениях можно встретить любое из трёх перечисленных названий. С ростом Кургана улица оказывается в центре города и в 1908 году получает наименование Центральной. В 1920 году она названа улицей Всевобуча (всеобщего воинского обучения), а в 1936 году — в честь писателя Максима Горького.
Пересекает улицы
- Улица Карельцева
- Тобольная улица
- Улица Красина
- Улица Кирова
- Улица Томина
- Улица Володарского
- Комсомольская улица
- Улица Ленина
- Улица Пичугина
- Пролетарская улица
- Улица Савельева
- Улица Кравченко
- Улица Аргентовского
- Улица Бурова-Петрова
- Улица Блюхера
- Улица Орлова
- Новая улица
- Улица Односторонка
- Половинская улица
Общественно-значимые и примечательные здания
- № 3 — ООО «Зауральские напитки»
- № 8а — Детский сад № 67 «Колобок»
- № 32 — Курганский областной союз потребителей
- № 33 — Курганская больница скорой медицинской помощи
- № 34 — Департамент социальной политики Администрации г. Кургана; Детская школа искусств № 1
- № 34а — Детский сад № 6 «Золотая рыбка»
- № 35 — Курганская региональная общественная организация инвалидов «Союз Чернобыль»; Музей памяти зауральцев, участников ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС; Еврейская община г. Кургана
- № 39 — Отдел полиции № 5 УМВД России по г. Кургану
- № 40 — Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Курганской области; Управление Федеральной антимонопольной службы по Курганской области; Управление Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Курганской области; Управление Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору
- № 63 — мемориальная доска И. С. Волкову
- № 75 — мемориальная доска В. В. Веселову
- № 78 — Курганский областной суд
- № 79 — Гимназия № 32
- № 80 — Единственный в городе деревянный дом с мезонином (построен в середине XIX века)
- № 84 — Редакция газеты «Новый мир», памятник архитектуры, 1912 год
- № 108 — Курганское региональное отделение общероссийской организации инвалидов войны в Афганистане
- № 109 — Департамент развития городского хозяйства Администрации г. Кургана, Департамент архитектуры, имущественных и земельных отношений Администрации г. Кургана
- № 110 — Всероссийское общество слепых, библиотека им. В. Г. Короленко
- № 127 — Отделение почтовой связи № 18; мемориальная доска Ф. В. Елисееву
- № 129 — Курганский областной художественный музей
- № 132 — Инспекция Федеральной налоговой службы по г. Кургану
- № 156 — Курганский городской суд
- № 170 — Центр гигиены и эпидемиологии в Курганской области; памятник архитектуры «Дом Данилушкина». Построен в 1892. Архитектура с ярко выраженными принципами эклектики и фасадной композицией, не имеющая аналогов на Урале
- № 186 — Центр занятости населения
- № 190 — Главное управление по труду и занятости населения Курганской области
- № 209а — Детский сад № 17 «Рябинка»
- № 216 — Средняя общеобразовательная школа № 50
Транспорт
По улице ходит автомобильный транспорт местных жителей.
Фотогалерея
|
|
| ул. Максима Горького, 2, кафе-бар «Рябинка» | ул. Максима Горького, 3, Торгово-производственная компания «Зауральские напитки» |
|
|
| ул. Максима Горького, 80, Дом с мезонином | ул. Максима Горького, 84, Редакция газеты «Новый мир» |
|
|
| ул. Максима Горького, 108, Курганское региональное отделение общероссийской организации инвалидов войны в Афганистане | ул. Максима Горького, 170, Центр гигиены и эпидемиологии в Курганской области |
|
| ул. Максима Горького, 216, МБОУ г. Кургана «Средняя общеобразовательная школа № 50» |
Напишите отзыв о статье "Улица Максима Горького (Курган)"
Ссылки
- [chess45.ru/doc/153.html Улицы Кургана]
- [kurgan.pro/cat/street/gorkogo/ Объекты культурного наследия на улице М.Горького в Кургане]
Литература
- Устюжанин Г.П., Евдокимова М.А. Родная улица моя. — Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1979. — 215 с. — 10 000 экз.[1]
- Устюжанин Г.П., Евдокимова М.А. Родная улица моя. — 2-е изд., перераб., доп.. — Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд-во, 1983. — С. 53—54. — 334 с. — 50 000 экз.[2]
Примечания
Отрывок, характеризующий Улица Максима Горького (Курган)
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.
Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
