Уоррак, Гай Дуглас Гамильтон

Гай Дуглас Гамильтон Уоррак (англ. Guy Douglas Hamilton Warrack; 6 февраля 1900 — 12 февраля 1986) — шотландский дирижёр и композитор. Отец музыковеда Джона Уоррака и балетмейстера Найджела Уоррака.

Окончил Оксфордский университет и Королевский музыкальный колледж, где его наставниками были Ральф Воан-Уильямс (композиция) и Адриан Боулт (дирижирование). В 1925—1935 гг. преподавал в Королевском музыкальном колледже. Затем вернулся в Шотландию и занял пост главного дирижёра в только что созданном Шотландском оркестре BBC, которым руководил до 1946 г.

Композиторское наследие Уоррака не слишком обширно и включает Симфонию (1932), Вариации для оркестра (1924), балет «Дон Кихот», ряд других оркестровых и камерных пьес, а также музыку к документальным фильмам — в том числе к официальному документальному фильму о коронации Елизаветы II (1953) и официальному документальному фильму о Лондонской Олимпиаде 1948 года.

Уорраку принадлежит также книга об истории Королевского музыкального колледжа и небольшое исследование «Шерлок Холмс и музыка» (англ. Sherlock Holmes and Music; 1947).

Отрывок, характеризующий Уоррак, Гай Дуглас Гамильтон

– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.