Урал (волейбольный клуб)

Урал
Основан	1992
Зал	СК «Динамо»
Вместимость	1500
Президент	Марат Марданов
Тренер	Борис Гребенников
Капитан	Дмитрий Ковалёв
Соревнование	Суперлига
2015/16	9-е место

«Ура́л» (башк. «Урал») — российский мужской волейбольный клуб из Уфы. Основан в 1992 году. Цвета: тёмно-синий, бело-синий.

История

Прародителями «Урала» являлись созданная в конце 1970-х годов команда «Тантал», представлявшая Уфимский авиационный институт и «Уфимкабель», представлявший Уфимский кабельный завод. В 1983 году они были объединены, с 1992 года финансовую поддержку коллективу стало оказывать производственное объединение «Башнефть» и был образован клуб «Нефтяник Башкирии», взявший старт в чемпионате России среди команд второй лиги. За короткий срок уфимцы под руководством Валерия Багметова прошли путь из второй лиги до Суперлиги, в которой постоянно выступают с 1996 года.

Перед дебютом в дивизионе сильнейших состав команды усилили известные по выступлениям за ЦСКА Юрий Маричев и Олег Антонов, а также Сергей Овчинников, Владислав Макаров, Игорь Чутчев и Вадим Якубов, вместе с которыми на площадку выходили волейболисты, выступавшие за клуб с момента его основания — Радик Каримов, Андрей Подкопаев, Станислав Тюрин, Андрей Лобанов. По результатам предварительного этапа чемпионате России-1996/97 «Нефтяник Башкирии» сумел пробиться в шестёрку команд-участниц основного этапа, опередив опытный «Самотлор». Основной этап уфимцы начали выездной победой над «Искрой», но затем потерпели 19 поражений подряд и отправились в переходный турнир, по итогам которого сохранили прописку в Суперлиге. В следующем сезоне «Нефтяник» в борьбе за выживание опередил петербургский «Автомобилист», а в чемпионате 1998/99 годов, перед началом которого из команды ушли её капитан Юрий Маричев, а также Олег Антонов и Александр Гусев, одержал лишь три победы, замкнув шестёрку участников турнира.

В 1999 году с возвращением в команду Маричева и Гусева «Нефтяник Башкирии» добился наивысшего результата в Кубке России, став серебряным призёром этого турнира, но в чемпионатах страны по-прежнему не претендовал на высокие места, следствием чего стала смена главного тренера — в 2001 году команду покинул её основатель Валерий Багметов.

С 2001 года уфимский коллектив, переименованный в «Нефтяник Башкортостана», выступал под руководством Владимира Герасимова, в 2003 году команду возглавил Юрий Маричев. В сезоне-2004/05 в Уфе дебютировал болгарский связующий Николай Иванов, ставший первым в истории российского волейбола иностранцем, выполнявшим функции капитана команды Суперлиги, а по ходу чемпионата к коллективу присоединился кубинский доигровщик Османи Хуанторена. В чемпионате России-2005/06 «Нефтяник» впервые в истории вышел в плей-офф, где в 1/4 финала драматичным образом уступил «Факелу» — после двух побед в Новом Уренгое со счётом 3:0 уфимцы проиграли три матча подряд. Тем не менее команда Юрия Маричева смогла финишировать на высоком 5-м месте и завоевала путёвку в Кубок Европейской конфедерации волейбола.

С сезона-2007/08 башкирская команда носит название «Урал», а трансферная политика клуба всё больше стала ориентироваться на приглашение опытных российских игроков и известных легионеров. В составе команды выступали заслуженные мастера спорта Алексей Казаков, Тарас Хтей, Константин Ушаков, Евгений Митьков, Илья Савельев, Александр Корнеев, а также Максим Терёшин, Владимир Мельник, Евгений Матковский, среди иностранцев — болгары Андрей Жеков и Тодор Алексиев, француз Лоик де Кергре, американец Габриэль Гарднер, серб Саша Старович.

Летом 2009 года главным тренером «Урала» был назначен знаменитый сербский специалист Зоран Гаич, ранее работавший в «Искре». В сезоне-2009/10 команда заняла 9-е место в чемпионате России, что совсем не соответствовало классу игроков и амбициям руководства клуба, по его окончании в коллективе произошли значительные кадровые изменения и одним из самых заметных трансферов стал переход из «Зенита» американского диагонального Клейтона Стэнли. Со старта чемпионата России 2010/11 «Урал» вновь оказался в нижней части турнирной таблицы, что привело к отстранению Зорана Гаича от работы с командой; её новым тренером стал начинавший сезон в «Динамо-Янтаре» Ярослав Антонов. Добиться существенного прогресса в игре не удалось — «Урал» занял в чемпионате предпоследнее место, но остался в числе участников сильнейшего дивизиона вследствие его расширения до 16 команд.

В Открытом чемпионате России-2011/12 уфимцы под руководством итальянского тренера Анджолино Фригони заняли 5-е место. Сезон был примечателен тем, что в составе «Урала» играл прославленный связующий сборной США олимпийский чемпион Ллой Болл, до переезда в Уфу в течение пяти лет защищавший цвета казанского «Зенита».

Летом 2012 года в «Урал» перебралась линия принимающих из одинцовской «Искры» — Павел Абрамов, Алексей Спиридонов и Алексей Вербов; вместо завершившего карьеру Ллоя Болла был приглашён чемпион Европы-2007 испанский связующий Мигель Анхель Фаласка, а вторым легионером стал чемпион мира-2010 диагональный сборной Бразилии Леандро Висото. В Уфе также продолжили карьеру прежний капитан новосибирского «Локомотива» блокирующий Андрей Ащев и доигровщик Максим Пантелеймоненко. «Урал» дошёл до финала Кубка вызова, в котором уступил итальянской «Пьяченце» и успешно выступил в чемпионате России, впервые в истории завоевав медали Суперлиги. Плей-офф начался для уфимцев победами над харьковским «Локомотивом», а затем, несмотря на болезнь главного тренера Анджолино Фригони, команда под руководством Владимира Хроменкова выиграла серии матчей у «Факела» и «Губернии». В финале чемпионата «Урал» потерпел поражение от «Белогорья» с результатом 0—3.

Вскоре после окончания чемпионата руководство «Урала» объявило, что клуб в следующем сезоне откажется от завоёванной возможности выступить в Лиге чемпионов по причине отсутствия подходящего для матчей такого уровня зала, а состав команды претерпит существенные изменения в связи с неопределённым финансовым положением. 20 февраля 2014 года игроки и тренеры «Урала» обратились к президенту Республики Башкортостан Рустэму Хамитову с открытым письмом, в котором сообщили, что в клубе в течение пяти месяцев не выплачиваются зарплаты. В начале марта из-за финансовых трудностей ушёл в отставку приглашённый в межсезонье главный тренер итальянец Флавио Гулинелли, по ходу сезона команду также покинули оба легионера — доигровщики Бьёрн Андре и Никола Ковачевич. Вследствие нерешённых проблем с финансированием «Урал» не вышел на матч чемпионата России против новосибирского «Локомотива», который должен был состояться 16 марта. Тем не менее уфимцы продолжили участие в чемпионате, заняли по итогам предварительного этапа 12-е место и в переходном турнире отстояли своё право играть в Суперлиге.

11 июля 2014 года министр спорта и молодёжной политики Республики Башкортостан Андрей Иванюта заявил о переводе «Урала» из Суперлиги в высшую лигу «Б», но к концу месяца клуб получил необходимое финансирование, объявил о готовности продолжать выступления в элитном дивизионе и в целом сохранил свой состав, в частности основного нападающего Романа Данилова и блокирующего Леонида Кузнецова. На предварительном этапе чемпионата России-2014/15 уфимцы под руководством Игоря Пасечника заняли предпоследнее место, не смогли подняться выше и после матчей плей-аут, но, как и годом ранее, выиграли переходный турнир.

В июле 2015 года главным тренером «Урала» стал Борис Гребенников. В межсезонье клуб подписал контракт со связующим Дмитрием Ковалёвым, а за несколько дней до старта чемпионата России состав «Урала» усилил олимпийский чемпион блокирующий Александр Волков. Появление столь харизматичного игрока добавило команде психологической уверенности, а сам Александр своей игрой заслужил право на возвращение в сборную, за которую не выступал после триумфальной Олимпиады в Лондоне, потратив много времени на восстановление от тяжёлых травм. На предсезонном Кубке Победы травмировался ещё один новобранец «Урала» — украинский диагональный Сергей Тютлин, а в феврале выбыл из строя его коллега по амплуа Андрей Максимов. Их были призваны заменить Александр Кимеров и Никита Алексеев. В чемпионате-2015/16, двадцатом сезоне «Урала» в Суперлиге, команда заняла 9-е место.

Результаты выступлений

Чемпионат России

Сезон	Лига	Место	И	В	П	С/П
1992/93	2-я лига (III)	6-е
1993/94		2-е
1994/95	1-я лига (II)	6-е
1995/96	Высшая лига (II)	1-е	40	31	9	103:42
1996/97	Суперлига (I)	6-е	34	5	29	29:88
	Переходный турнир	2-е	6	4	2	13:7
1997/98	Суперлига «A» (I)	5-е	30	8	22	39:74
1998/99		6-е	20	3	17	21:54
1999/00	Суперлига (I)	9-е	31	14	17	56:60
2000/01		9-е	42	17	25	66:101
2001/02		10-е	44	15	29	67:110
2002/03		12-е	44	11	33	51:109
2003/04		9-е	34	16	18	57:72
2004/05		9-е	36	19	17	78:69
2005/06		5-е	33	21	12	76:53
2006/07		9-е	23	10	13	44:48
2007/08		6-е	26	12	14	55:58
2008/09		7-е	28	14	14	54:53
2009/10		9-е	34	17	17	69:64
2010/11		11-е	34	12	22	59:75
2011/12		5-е	25	15	10	54:48
2012/13		2-е 2	35	24	11	82:55
2013/14	Суперлига (I)	12-е	22	8	14	33:49
	Переходный турнир	1-е	6	5	1	17:7
2014/15	Суперлига (I)	13-е	36	11	25	54:87
	Переходный турнир	1-е	6	5	1	15:5
2015/16	Суперлига (I)	9-е	26	9	17	47:57

Еврокубки

Сезон	Место	И	В	П	С/П
2006/07	1/4 финала Кубка CEV	7	5	2	17:10
2012/13	финал Кубка вызова	12	9	3	30:13

Достижения

• Серебряный призёр чемпионата России — 2012/13.
• Серебряный призёр Кубка России — 1999.
• Четвертьфиналист Кубка Европейской конфедерации волейбола — 2006/07.
• Финалист Кубка вызова — 2012/13.

Сезон-2016/17

Переходы

• Пришли: связующий Максим Шульгин («Локомотив»), диагональные Андрей Колесник («Нижний Новгород») и Павел Мороз («Кореан Эйр Джамбос», Республика Корея), центральные блокирующие Денис Гетман («Газпром-Югра»), Александр Крицкий («Нижний Новгород»), Руслан Ханипов («Белогорье») и Александр Абросимов (без клуба), доигровщики Денис Шипотько («Факел»), либеро Алексей Кабешов («Газпром-Югра»).

• Ушли: диагональные Никита Алексеев (НОВА), Александр Кимеров («Динамо» Краснодар), Андрей Максимов и Сергей Тютлин, доигровщики Денис Калинин («Сора», Италия) и Сергей Бурцев («Динамо» Краснодар), центральные блокирующие Леонид Кузнецов («Динамо» Краснодар), Сергей Червяков и Александр Волков, либеро Валерий Комаров («Динамо» Краснодар).

Состав команды

№ Имя Год рождения Рост Центральные блокирующие 1 Руслан Ханипов 1989 209 6 Денис Гетман 1994 202 9 Александр Крицкий 1985 202 15 Александр Абросимов 1983 207 Связующие 3 Дмитрий Ковалёв 1991 198 10 Максим Шульгин 1983 203 Диагональные 5 Андрей Колесник 1991 202 8 Павел Мороз 1987 205

№ Имя Год рождения Рост Доигровщики 7 Денис Шипотько 1985 198 11 Андрей Куцмус 1986 194 17 Егор Феоктистов 1993 203 Либеро 14 Алексей Кабешов 1991 184 18 Дмитрий Кириченко 1987 188 Главный тренер — Борис Гребенников Старший тренер — Виктор Козик

Арена

Спортивно-демонстрационный комплекс «Динамо» (вместимость — 1500 человек).

Адрес: Уфа, улица Карла Маркса, 2.

Ссылки

• [www.volleyufa.ru Официальный сайт клуба]
• [www.volley.ru/clubs/9/ Страница на сайте Всероссийской федерации волейбола]

Отрывок, характеризующий Урал (волейбольный клуб)

– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.