Ушаков, Александр Александрович (юрист)

Александр Александрович Ушаков
Место рождения:	д. Нефедьево, Ржевский уезд, Тверская губерния, РСФСР, СССР
Научная сфера:	право
Место работы:	Пермский университет, Пермский мединститут
Учёная степень:	доктор юридических наук (1972)
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Ленинградский университет
Известен как:	основатель отечественной правовой лингвистики
Награды и премии:

Алекса́ндр Алекса́ндрович Ушако́в (10 сентября 1924, д. Нефедьево, Тверская губерния — 10 мая 1992, Пермь) — российский юрист, доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой теории и истории государства и права (1970—1986) Пермского университета. Один из первых преподавателей юридического факультета ПГУ, получивший степень доктора юридических наук (1972). Основатель отечественной правовой лингвистики.

Биография

С 1930 по 1941 год проживал в г. Ржеве, где в 1941 году окончил среднюю школу и поступил в Московский авиационный технологический институт.

В августе 1942 году ушел добровольцем в Красную Армию, был направлен в Ленинградское артиллерийское училище, откуда в январе 1943 года попал в действующую армию в качества младшего командира. В январе 1944 года был демобилизован по болезни и направлен на машиностроительный завод, где работал около года в качестве техника-планировщика.

В 1945 году поступил на юридический факультет Ленинградского государственного университета, который окончил с отличием в 1950 году, и был оставлен в аспирантуре. В 1953 году, по окончании аспирантуры, защитил кандидатскую диссертацию на тему «Важнейшие кодификационные работы на первой фазе развития Советского государства».

С февраля 1954 года А. А. Ушаков работал в должности старшего преподавателя юридического факультета Пермского университета. В июне 1958 г. избран по конкурсу на должность доцента кафедры теории и истории государства и права.

С 22 июня 1970 до 1986 года — заведующий кафедрой теории и истории государства и права юридического факультета Пермского университета, затем был переведен на должность профессора-консультанта этой же кафедры.

Докторскую диссертацию на тему «Содержание и форма в праве и советское правотворчество» (1972) защитил в Свердловском юридическом институте.

В 1990 г. был уволен из Пермского университета переводом в Пермский медицинский институт.

Научная работа

А. А. Ушаков известен в научном мире исследованиями в области теории права, проблем совершенствования содержания и формы права. Обращаясь к вопросам административного устройства и становления государственных органов, А. А. Ушаков впервые рассмотрел их с точки зрения юриста. Он показал специфику процесса административного переустройства региона, при котором администрация почти не учитывала, особенно в XVIII в., значение экономических и естественно-географических факторов, а также игнорировала интересы национальных меньшинств.

За период своей деятельности он опубликовал свыше 100 научных работ по истории государства и права, гражданскому, уголовному праву. Среди них «Очерки советской законодательной стилистики» (Пермь, 1967); «Как управлялся Пермский край раньше и как управляется теперь» (Пермь, 1958); «О старом пермском суде»; «Образование Пермской губернии» (История Урала, т. I. Пермь, 1976); «Методология советского правотворчества» (Пермь, 1968) и др. Лучшие его работы носят ярко выраженный новаторский характер. Ряд положений, впервые им сформулированных, вошли в научный оборот, содержание учебников.

Подчёркивая значимость научных достижений А. А. Ушакова, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ Н. А. Власенко писал:

Личный вклад профессора Ушакова в формирование такого научного направления, как правовая лингвистика, весьма значителен, поскольку именно им впервые высказаны многие идеи в этом направлении… А. А Ушакова предложил ряд оригинальных подходов к пониманию законодательства и роли самого законодателя, системы и структуры права.

О большом вкладе А. А. Ушакова в изучение взаимосвязи юриспруденции и лингвистики писал и доктор философских наук А. Ф. Закомлистов. Он отмечал:

Профессором А. А. Ушаковым была сделана первая попытка фундаментальной постановки совмещения юридического и лингвистического знания, вопрос о бытии права был рассмотрен с точки зрения соотношения его формы и содержания.

Память

• В 2003 году на юридическом факультете Пермского университета прошла научная конференция, посвященная памяти профессора А. А. Ушакова. Студентами был подготовлен биографический фильм об А. А. Ушакове.
• В 2009 году прошла научная конференция студентов и аспирантов, посвященная 85-летию со дня рождения профессора А. А. Ушакова, состоялась демонстрация биографического фильма об А. А. Ушакове..
• В 2010 году у аудитории 87 корпуса № 5 Пермского университета была установлена мемориальная доска в память об А. А. Ушакове, а аудитории было присвоено его имя[www.psu.ru/?picview=4511&pic=0].

Избранные работы

• Ушаков А. А., Шахматов В. Советский суд. — Молотов, Кн. изд-во, 1954. — 39 с.
• Ушаков А. А. Как управлялся Пермский край раньше и как управляется теперь: Популярный ист. очерк. — Пермь: Кн. изд-во, 1958. — 94 с.
• Народные дружины (Права и обязанности советских граждан). — Пермь: Кн. изд-во, 1960. — 38 с. — (в соавт. с Г. Никитушевым, М. Федоровым).
• Административное устройство и государственные органы на местах. Образование губернии на Урале // История Урала. — Пермь, 1963. — Т. 1;
  • То же. — 2-е изд. — Пермь, 1976. — Т. 1.
• Ушаков А. А. Очерки советской законодательной стилистики. Ч. 1. Содержание и форма и проблемы законодательной стилистики: учеб. пособие. — Пермь, 1967. — 206 с.
• Содержание и форма в праве и советское правотворчество. — Свердловск, 1970. — 42 с.
• Ушаков А. А. Избранное: Очерки советской законодательной стилистики. Право и язык. — М.: РАП, 2008. — 314 с.

Награды и звания

За безупречный труд А. А. Ушаков неоднократно награждался почетными грамотами, отмечался в приказах ректора Пермского университета.

• Значок «Отличник милиции» (награждён приказом УВД Пермской области)
• Орден Отечественной войны II степени
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
• Медаль «За доблестный труд». «В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина».

Источники и ссылки

1. Бондарев А. С. Ушаков Александр Александрович // [www.psu.ru/files/docs/ob-universitete/smi/knigi-ob-universitete/prof_psu.pdf Профессора Пермского государственного университета: (1916—2001)] / Гл. ред.: В. В. Маланин. — Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2001. — 419 с. — ISBN 582-4-1025-2X. С. 191—192.
2. Васильева Н. Е. [philolog.pspu.ru/module/magazine/do/mpub_6_123 Дом. Зинаида Васильева Станкеева, Александр Александрович Ушаков] // Филолог. — 2005. — Вып. 6.
3. Власенко Н. А. Ушаков — основатель отечественной правовой лингвистики // Ушаков А. А. Избранное: Очерки советской законодательной стилистики. Право и язык. — М., 2008. — С. 3-24.
4. Закомлистов А. Ф. Методологический потенциал «очерков законодательной стилистики» профессора Ушакова // [www.psu.ru/psu/files/3094/2007_8_13.pdf Вестн. Перм. ун-та. Юридические науки. — 2007. — Вып. 8(13)]. — С. 19-29.
5. Логинова Т. Е. [cyberleninka.ru/article/n/slovo-ob-uchitele-a-a-ushakov Слово об учителе (А. А. Ушаков)] // [www.psu.ru/files/docs/ob-universitete/smi/nauchnyj-zhurnal/yuridical/2009_2.pdf Вестник Пермского университета. Юридические науки. — Вып. 2. — 2009]. — С. 5-8.
6. Мелехин Е. В., Романкевич Н. А. Александр Александрович Ушаков // Научное наследие преподавателей теории государства и права Пермского университета: сб. науч. ст. / колл. авт.; под ред. С. Б. Полякова; Перм. гос. нац. исслед. ун-т. — Пермь, 2013. — 148 с. — С. 18-48.
7. Памяти профессора А. А. Ушакова // Вечерняя Пермь. — 1992. — 13 мая.
8. Реутов В. П. А. А. Ушаков и функционально-структурный подход в исследовании правовых явлений // Проблемы развития юридической науки. — Пермь, 2005. — С.6-11.
9. Реутов В. П. А. А. Ушаков о типологии государства и права // [www.psu.ru/files/docs/ob-universitete/smi/nauchnyj-zhurnal/yuridical/2009_2.pdf Вестн. Перм. ун-та. Юридические науки. — 2009. — Вып. 2(4).] — С. 51-58.
10. Шумилов Е. Н. [enc.permculture.ru/showObject.do?object=1803700900 Ушаков Александр Александрович] // Энциклопедия «Пермский край».

Отрывок, характеризующий Ушаков, Александр Александрович (юрист)

– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.