Бурый[1], или обыкновенный ушан[2] (лат. Plecotus auritus) — один из видов рода ушанов из семейства обыкновенных летучих мышей (Vespertillionidae). От остальных палеарктических представителей семейства ушаны отличаются очень длинными ушами (по длине почти равными предплечьям). У спящих зверьков уши заложены назад и спрятаны под крылья. Зубная формула: <math>I{2 \over 3} C{1 \over 1} P{1 \over 2} PmP{1 \over 1} M{3 \over 3}</math>.
Распространен по всей Палеарктике от Португалии на западе до Камчатки на востоке, от Северной Африки, Палестины, Ирана и Центрального Китая на юге до 60—62 градуса с. ш. на севере.
Летом днюет в различных естественных (щели под отставшей корой, дупла деревьев, пещеры) и искусственных убежищах (чердаки и щели домов), поздней ночью вылетает на кормежку. Нередко ловит насекомых или пауков, сидящих на листьях или ветвях, при этом умеет зависать в воздухе перед добычей, быстро взмахивая крыльями. Зимует в естественных пещерах или искусственных подземных сооружениях. Самки приносят по одному, реже по два детёныша.[3]
Меры охраны
Внесён в Европейский Красный список, Красные книги Свердловской[4] Челябинской, Курганской и Томской[5] областей. Охраняется в заповеднике «Денежкин Камень» и природном парке «Оленьи Ручьи».
Напишите отзыв о статье "Бурый ушан"
Примечания
- ↑ Полная иллюстрированная энциклопедия. «Млекопитающие» Кн. 2 = The New Encyclopedia of Mammals / под ред. Д. Макдональда. — М.: «Омега», 2007. — С. 465. — 3000 экз. — ISBN 978-5-465-01346-8.
- ↑ Соколов В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Млекопитающие. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1984. — С. 77. — 10 000 экз.
- ↑ Распространение и образ жизни даны по очерку Кузякина (1944: с. 86-87).
- ↑
[www.rbcu.ru/information/3668/ Положение о Красной книге Свердловской области]. Союз охраны птиц России. Проверено 6 марта 2011. [www.webcitation.org/61AH1tMMF Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
- ↑ [www1.admin.tomsk.ru/docbase/regiondoc.nsf/url/AR20111175/$FILE/%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5%20%D0%BA%201175-%D1%80%D0%B0.doc Перечень охраняемых видов Томской области.]
Литература
- Кузякин А. П. Отряд рукокрылые. Ordo Chiroptera // Определитель млекопитающих СССР / ред. Н. А. Бобринский. — М.: Советская наука, 1944. — С. 59—108.
Ссылки
- [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?Mammals/57.html Позвоночные животные России: Ушан бурый]
Отрывок, характеризующий Бурый ушан
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
