Уэбб, Уильям (судья)

Уильям Уэбб
William Webb
Уэбб в 1940 году, в должности главного судьи штата Квинсленд
Род деятельности:	судья
Дата рождения:	21 января 1887(1887-01-21)
Место рождения:	Брисбен, Австралия
Гражданство:	Австралия
Дата смерти:	11 августа 1972(1972-08-11) (85 лет)
Место смерти:	Наджи (Квинсленд), Австралия
Награды и премии:

Сэр Уильям Уэбб (англ. William Webb, 1887—1972) — австралийский судья, председатель Международного военного трибунала для Дальнего Востока.

Биография

Уильям Уэбб родился в Брисбене, окончил университет Квинсленда, получив степень бакалавра права и в 1913 году был принят в коллегию адвокатов штата Квинсленд. В 1915 году получил должность государственным общественного защитника (англ. public defender) штата Квинсленд, с 1917 по 1922 годы занимал должность Королевского адвоката, в 1922—1925 годах — главного адвоката (англ. Solicitor-General) штата, одновременно с 1925 по 1945 годы был председателем арбитражного суда штата Квинсленд.

24 апреля 1925 года Уэбб был назначен судьёй Верховного суда штата Квинсленд и занимал эту должность 1940 года, когда он был назначен сначала старшим судьей (17 мая), а затем (27 июня) главным судьей Верховного суда. Эту должность Уэбб занимал до 15 мая 1946 года, когда он был назначен судьёй Верховного суда Австралии.

В 1943 году Уэбб был назначен правительством Австралии членом комиссии по расследованию преступлений японских военных. В период с 1943 по 1945 годы Уэбб подготовил три доклада о преступлениях японских военных против австралийских военнопленных. В 1944 году Уэбб посетил Лондон для содействия комиссии Объединенных Наций по военным преступлениям.

В мае 1946 году Уэбб был назначен судьёй Верховного суда Австралии и занимал этот пост 12 лет. В 1946 году, когда главнокомандующий союзными оккупационными войсками в Японии генерал Дуглас Макартур формировал состав международного военного трибунала для Дальнего Востока, он предложил кандидатуру Уэбба на должность председателя трибунала. Уэбб был председателем международного трибунала на всём протяжении Токийского процесса над главными японскими военными преступниками, который шёл в 1946—1948 годах. В конце 1947 года, когда в Верховном суде Австралии рассматривалось знаменитое дело Банк Нового Южного Уэльса против Содружества Наций, правительство Австралии, заинтересованное в личном участии Уэбба в процессе, попыталось вызвать его из Токио, направив соответствующий запрос Макартуру. Но главный судья Верховного суда Джон Лэтем лично связался с Уэббом и убедил его не покидать Японию. 12 ноября 1948 года, после более чем двухлетнего судебного разбирательства, Уэбб в качестве председателя международного военного трибунала для Дальнего Востока огласил приговор трибунала.

Уэбб ушёл в отставку из Верховного суда Австралии в 1958 году, после 12-летнего пребывания в должности.

У.Уэбб женился в 1917 году на Беатрис Агню, в браке у них было четыре дочери и два сына. Уильям Уэбб умер в 1972 году в пригороде Брисбена Наджи и похоронен на местном кладбище.

Награды

В 1954 году У.Уэбб был произведён в звание Рыцаря-Командора ордена Британской империи, в 1967 году удостоен звания почётного доктора права в университете Квинсленда.

В его честь названа дорога в округе Белконнен, Канберра.

См. также

• Международный военный трибунал для Дальнего Востока

Литература

• Смирнов Л. Н., Зайцев Е. Б. Суд в Токио. — М.: Воениздат, 1980. — 544 с.

Ссылки

• [www.naa.gov.au/publications/fact_sheets/fs61.html Fact Sheet 61 - World War II war crimes]. National Archives of Australia. Проверено 1 декабря 2005. [web.archive.org/web/20051130084625/www.naa.gov.au/publications/fact_sheets/fs61.html Архивировано из первоисточника 30 ноября 2005].
• [www.samuelgriffith.org.au/papers/html/volume15/v15chap6.html John Latham in Owen Dixon's Eyes]. The Samuel Griffith Society. Проверено 1 декабря 2005.
• [www.awm.gov.au/findingaids/process.asp?collection=private&item=webb Guide to the papers of Sir William Webb]. Australian War Memorial. Проверено 1 декабря 2005.

Отрывок, характеризующий Уэбб, Уильям (судья)

Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.