Уэбб, Филипп Спикмен
| Филип Спикмен Уэбб | |
| Philip Speakman Webb | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Стиль: | |
 Работы на Викискладе | |
Филип Спикмен Уэбб (англ. Philip Speakman Webb, род. 12 января 1831 г. Оксфорд — ум. 17 апреля 1915 г. Уорт, Суссекс) — английский архитектор и дизайнер, работавший в стиле модерн. Один из основателей Движения искусств и ремёсел в британской архитектуре.
Жизнь и творчество
Ф. С. Уэбб учился в Нортгемптоншире, затем работал при архитектурных фирмах в Вулвергемптоне и Рединге, близ Лондона. Переселившись в Лондон, Ф.Уэбб в 1856 году знакомится с художником-прерафаэлитом Уильямом Моррисом, и с 1858 года они начинают совместную работу. В 1859 году Ф.Уэбб осуществляет свой известнейший проект — он становится дизайнером строившегося при участии У.Морриса Красного дома в лондонском районе Бекслихит. Уже в конце своей карьеры Ф.Уэбб в последний раз пересекается с У.Моррисом профессионально — когда разрабатывает планы по дизайну дома Станден (Standen) в Западном Суссексе.
Ф.Уэбб и У.Моррис были одними из наиболее активных приверженцев Движения искусств и ремёсел. В 1887 году они создают «Общество защиты старинных зданий» (Society for the Protection of Ancient Buildings). По рекомендации У.Морриса Ф.Уэбб вступает в «Социалистическую лигу» и избирается её казначеем.
Близкими друзьями и меценатами архитектора были Джордж Говард, владелец замка Науорт-кастл в Камбрии и поклонник искусства прерафаэлитов (для которого Ф.Уэбб построил 2 дома в Камбрии и один в Лондоне), и сэр Томас Хью Белл, крупный производитель стали в Мидлсбро. Одной из наиболее известных работ, выполненных про проекту Ф.Уэбба, является реконструкция собора св. Мартина в Брэмптоне (1877, единственная церковь, над которой он работал), послужившая образцом для ряда других английских церквей викторианской эпохи.
Галерея
- The Red House, Bexleyheath.JPG
Красный дом (The Red House)
- Red House window detail.JPG
Окно в Красном доме
- Standen Exterior.jpg
Станден
- Standen Interior.jpg
Интерьер дома Станден
Напишите отзыв о статье "Уэбб, Филипп Спикмен"
Отрывок, характеризующий Уэбб, Филипп Спикмен
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
