Фицджеральд, Уолтер Джеймс

Его преосвященство епископ Уолтер Джеймс Фицджеральд англ. Walter James Fitzgerald<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Уолтер Джеймс Фицджеральд, апостольский викарий Аляски</td></tr>
Апостольский викарий Аляски
20 мая 1945 — 19 июля 1947
Предшественник:	Джозеф Рафаэль Джон Кримонт
Преемник:	Фрэнсис Дойл Глисон
Титулярный епископ Тимбреады
14 декабря 1938 — 19 июля 1947
Предшественник:	Франсуа Камилль ван Ронсле
Преемник:	Диониджи Висмара
Рождение:	17 ноября 1883(1883-11-17) Пеола, Территория Вашингтон, США
Смерть:	19 июля 1947(1947-07-19) (63 года) Сиэтл, штат Вашингтон, США

Уолтер Джеймс Фицджеральд (англ. Walter James Fitzgerald; 17 ноября 1883, Пеола, Территория Вашингтон, США — 19 июля 1947, Сиэтл, штат Вашингтон, США) — прелат Римско-католической церкви, член Общества Иисуса, 2-й апостольский викарий Аляски, 2-й титулярный епископ Тимбреады.

Биография

Уолтер Джеймс Фицджеральд родился в Пеоле, на территории Вашингтон 17 ноября 1883 года в семье Патрика Сэрсфилда Фицджеральда и Джоанны Фрэнсис Кёрк-Фицджеральд.

В 1902 году вступил в Общество Иисуса. Окончил среднюю школу в Лос-Гатосе, штат Калифорния. В 1906 году вернулся уже в штат Вашингтон Он был принят на место преподавателя в колледже Сиэтла, которое занимал до 1909 года. Поступил в университет Гонзага в Спокане, где в 1910 году получил степень бакалавра, а в 1912 году магистра искусств. С 1912 по 1920 год, преподавал в звании профессора альма-матер. В 1915—1919 годах обучался в колледже Непорочного Зачатия в Монреале, в Канаде, где получил степень доктора сакрального богословия.

16 мая 1918 года был рукоположен в сан священника. В 1921 году был избран в ректоры университета Гонзага в Спокане, и занимал это место до 1927 года. Затем с 1927 по 1929 год возглавлял Манрес-Холл в Порт-Таусенде, а с 1929 по 1931 год — колледж Сиэтла. С 1931 по 1932 год служил вице-провинциалом, а с 1932 по 1938 год настоятелем Северо-западной провинции Общества Иисуса в США.

14 декабря 1938 года римский папа Пий XI номинировал Уолтера Джеймса Фицджеральда в коадъюторы апостольского викария Аляски и в титулярные епископы Тимбреады. Епископскую хиротонию 24 февраля 1939 года совершил епископ Джозеф Рафаэль Джон Кримонт, которому сослужили епископы Чарльз Уайт и Роберт Армстронг. Взошёл на кафедру 20 мая 1945 года. Своим девизом он избрал девиз Общества Иисуса: «К вящей славе Божией». Продолжил активную миссионерскую деятельность, которую начал ещё будучи коадъютором, поселившись в Фэрбанксе. Стал первым католическим епископом, посетившим остров Кинг.

Умер в Сиэтле 19 июля 1947 года. Похоронен на кладбище иезуитов в Маунт Сэнт-Майкл, в Спокане, штат Вашингтон.

Ссылки

• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bfitwj.html Bishop Walter James Fitzgerald, S.J.]. Catholic Hierarchy. — Статья «Епископ Уолтер Джеймс Фицджеральд, О.И.» на сайте с материалами о католической иерархии. Проверено 25 мая 2015.  (англ.)

Отрывок, характеризующий Фицджеральд, Уолтер Джеймс

– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?