Альмсик, Франциска ван

Франциска ван Альмсик
Ван Альмсик (справа) в возрасте 11 лет в 1989 году
Личная информация
Пол	женский
Полное имя	нем. Franziska van Almsick
Гражданство	Германия Германия
Дата рождения	5 апреля 1978(1978-04-05) (46 лет)
Рост	181 см
Вес	66 кг
Награды и медали Олимпийские игры Серебро Барселона 1992 200 м в/с Серебро Барселона 1992 комб. эстафета 4×100 м Бронза Барселона 1992 100 м в/с Бронза Барселона 1992 эстафета 4×100 м в/с Серебро Атланта 1996 200 м в/с Серебро Атланта 1996 эстафета 4×200 м в/с Бронза Атланта 1996 эстафета 4×100 м в/с Бронза Сидней 2000 эстафета 4×200 м в/с Бронза Афины 2004 комб. эстафета 4×100 м Бронза Афины 2004 эстафета 4×200 м в/с Чемпионаты мира Золото Рим 1994 200 м в/с Серебро Рим 1994 эстафета 4×200 м в/с Бронза Рим 1994 100 м в/с Бронза Рим 1994 эстафета 4×100 м в/с Золото Перт 1998 эстафета 4×200 м в/с Серебро Перт 1998 эстафета 4×100 м в/с

Франци́ска ван А́льмсик (нем. Franziska van Almsick; род. 5 апреля 1978 года, Берлин, ГДР) — знаменитая немецкая пловчиха, десятикратная призёрка Олимпийских игр, многократная чемпионка мира и Европы, экс-рекордсменка мира на дистанциях 50, 100 и 200 метров вольным стилем на «короткой воде» и 200 м на «длинной воде», а также в эстафете 4×100 м вольным стилем на «длинной воде» в составе сборной Германии. Специализировалась в плавании вольным стилем на дистанциях от 50 до 400 метров, также выступала в баттерфляе. Одна из сильнейших пловчих мира вольным стилем на протяжении 1990-х и начала 2000-х годов.

Биография и достижения

Ван Альмсик является обладательницей наибольшего количества олимпийских наград среди тех, кто никогда не выигрывал олимпийское золото, а также наибольшего количества серебряных и бронзовых наград в сумме среди всех спортсменов. Ван Альмсик делит рекорд по наибольшему количеству олимпийских бронзовых наград в истории (по 6) с финским лыжником Харри Кирвесниеми, финским гимнастом Хейкки Саволайненом, российским гимнастом Алексеем Немовым и ямайской бегуньей Мерлин Отти. Кроме того, ван Альмсик является единственным пловцом не из США, кому удалось выиграть 10 олимпийских наград. На 4 Олимпиадах подряд ван Альмсик выигрывала медали (3 — в личных дисциплинах и 7 — в эстафетах), но так ни разу и не сумела подняться на высшую ступень олимпийского пьедестала. Кроме 10 медалей немка на Олимпийских играх ещё три раза занимала 4-е место (все — в эстафетах) и два раза — пятое.

Дважды Франциска была близка к золоту на дистанции 200 м вольным стилем: в 1992 году в Барселоне 14-летняя немка лишь 0,10 сек уступила на финише американке Николь Хайслетт, а через 4 года на Играх в Атланте Франциска проиграла костариканке Клаудии Полл 0,41 сек.

В отличие от Олимпийских игр на чемпионатах Европы на «длинной воде» ван Альмсик завоевала огромное количество золотых наград. В 1993 году в Шеффилде немка стала 6-кратной чемпионкой, через 2 года в Вене выиграла ещё 5 золотых медалей, в 1999 году в Стамбуле стала двукратной чемпионкой, а через 3 года в родном Берлине выиграла ещё 5 золотых наград. На счету ван Альмсик также 4 золотые награды чемпионатов Европы на «короткой воде» в 1992 и 1998 годах.

На чемпионатах мира на «длинной воде» на счету Франциски 2 золота: в 1994 году в Риме на дистанции 200 метров вольным стилем и в 1998 году в Перте в эстафете 4×200 м вольным стилем. Кроме того она выиграла на чемпионатах мира ещё 2 серебра и 2 бронзы.

Мировой рекорд на дистанции 200 метров вольным стилем на «длинной воде» Франциска удерживала более 12,5 лет — с 6 сентября 1994 года по 27 марта 2007 года, пока его не превзошла итальянка Федерика Пеллегрини.

Трижды Франциска признавалась лучшей спортсменкой Германии (1993, 1995 и 2002), трижды лучшей пловчихой Европы (1993, 1994 и 2002) и один раз (1993) лучшей пловчихой мира.

7 января 2007 года родила сына.

ван Альмсик на летних Олимпийских играх

Зелёным выделены участия в финальных заплывах

Дистанция	1992	1996	2000	2004
50 метров вольным стилем	DSQ	—	—	—
100 метров вольным стилем	03 !	5	—	17
200 метров вольным стилем	02 !	02 !	11	5
100 метров баттерфляем	7	—	17	17
200 метров баттерфляем	—	—	28	—
Эстафета 4×100 м вольным стилем	03 !	03 !	4	4
Эстафета 4×200 м вольным стилем	—	02 !	03 !	03 !
Комбинированная эстафета 4×100 м	02 !	6	4	03 !

Ссылки

• [www.franzi.de/ Официальный сайт Франциски ван Альмсик]  (нем.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/va/franziska-van-almsick-1.html Франциска ван Альмсик] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [sportstories.rsport.ru/ss_person/20130821/680307475.html Франциска ван Альмсик — золотая рыбка со скверным характером]

Отрывок, характеризующий Альмсик, Франциска ван

– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.