Харадзе, Евгений Кириллович

Евгений Кириллович Харадзе
ევგენი ხარაძე
Дата рождения:	18 (31) октября 1907(1907-10-31)
Место рождения:	Тифлис, Российская империя
Дата смерти:	10 октября 2001(2001-10-10) (93 года)
Место смерти:	Тбилиси, Грузия
Страна:	Российская империя Российская империя → СССР СССР → Грузия Грузия
Научная сфера:	астрономия
Место работы:	Грузинская национальная астрофизическая обсерватория
Альма-матер:	Тбилисский университет
Награды и премии:	Заслуженный деятель науки Грузинской ССР

Евгений Кириллович Харадзе (груз. ევგენი ხარაძე 1907—2001) — советский и грузинский астроном, академик АН СССР и АН Грузинской ССР.

Биография

Родился в Тбилиси, в 1930 окончил Тбилисский университет. В 1931—1934 — аспирант Астрономического института в Ленинграде. Кандидат физико-математических наук (1936), доктор физико-математических наук (1948). В 1932—1992 — директор Абастуманской астрофизической обсерватории АН ГССР, с 1992 — её почётный директор.

В 1937—1972 — заведующий кафедрой астрономии Тбилисского университета, в 1959—1965 — ректор Тбилисского университета. Академик Академии наук Грузинской ССР с 1955, в 1972—1978 — её вице-президент, в 1978—1986 — президент.

Академик АН СССР с 1984. Заслуженный деятель науки Грузинской ССР (1961). Депутат Верховного Совета СССР 9-11 созывов.

Вклад в науку

Основные труды посвящены изучению межзвездного поглощения света звезд. Провёл исследования межзвездного поглощения в различных направлениях в Галактике и структуры Галактики с учетом этого поглощения. В 1952 составил каталог показателей цвета 14 000 звезд в избранных площадках Каптейна. Построил для каждой площадки графики зависимости поглощения света от расстояния до Солнца. Вывел числовые параметры поглощения (коэффициент общего поглощения, переводной множитель для избытка цвета, среднюю толщину галактического приэкваториального слоя), подтвердил существование пояса Гулда, указал на асимметрию распределения поглощающего пылевого вещества в приэкваториальной зоне Галактики. Разработанная под его руководством методика спектральных классификаций звезд позволила определить классы более 100 тысяч звезд и стала рабочей для многих обсерваторий. Обнаружил зависимость сдвигов линий в спектре P Лебедя от потенциала ионизации соответствующих химических элементов. Указал на существование вариаций ширин профилей бальмеровых линий во фраунгоферовом спектре Солнца, зависящих от солнечной активности.

Председатель комиссии звездной астрономии Астрономического совета АН СССР (1960—1973), председатель Бюро проблемной секции Астрономического совета АН СССР «Физика и эволюция галактик и метагалактики» (с 1979), вице-президент Международного астрономического союза (1976—1982). Автор более 70 научных публикаций, а также университетского и школьного учебников по астрономии. Вёл большую педагогическую деятельность, был руководителем многих кандидатских и докторских диссертаций.

Библиография

• Харадзе Е. К. Абастуманская астрофизическая обсерватория. — Москва: Издательство АН СССР, 1958.
• Харадзе Е. К. Каталог показателей цвета 14000 звезд и исследование поглощения света в Галактике на основе цветовых избытков звезд. — Бюллетень Абастуманской астрофизической обсерватории, № 12, 1952, стр. 375—419.

Литература

• Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
• Развитие астрономии в СССР. — Москва: Наука, 1967.
• Мгалоблишвили Л. И. Три президента Академии наук Грузии: Штрихи к портретам Н. И. Мусхешвили, И. Н. Векуа, Е. К. Харадзе. — Москва: Наука-М, 2003. — ISBN 5-02-032785-9.

Отрывок, характеризующий Харадзе, Евгений Кириллович

– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».