Хара-Хото

Хара-Хото («чёрный город») — археологический памятник, развалины древнего тангутского города Эдзина (Хэйжунчэн) в хошуне Эдзин-Ци аймака Алашань (Внутренняя Монголия, Китай). Именно этот город, как считается, был описан Марко Поло в его «Книге чудес света» под названием Этзина. Город имел прямоугольную форму, его размеры в плане составляли 440 × 360 м.

Город известен с первой половины XI века — основан приблизительно в 1032 году; в скором времени стал важным торговым центром Тангутской державы. Был захвачен Чингисханом в 1226 году; в советских источниках указано, что город подвергся разрушению, тогда как в различных зарубежных — что был одним из немногих тангутских городов, не только не разрушенных, но и переживших новый расцвет при монгольском правлении. Легенды относят разрушение города к 1372 году, когда Эдзин, гарнизоном которого командовал Хара-Батор, был окружён войсками китайской династии Мин; при этом одной из причин оставления города жителями могла стать и острая нехватка воды.

Благодаря отдалённому и труднодоступному местоположению в Хара-Хото сохранились нетронутыми многие артефакты XIII века, в том числе глинобитные стены с бастионами и башнями, развалины религиозных буддийских (субурганы) и различных светских построек (мастерские, гостиницы, склады, лавки, жилые дома). Благодаря хорошей сохранности удалось составить примерный план города и доказать наличие в нём системы оросительных каналов. Среди обнаруженных артефактов, помимо многочисленных рукописей — предметы буддийского культа, китайские монеты, юаньские бумажные деньги (иногда называемые первыми подобными в истории), различные сельскохозяйственные и ремесленные орудия.

Первые научные исследования руин Хара-Хото проводил русский географ и путешественник Пётр Кузьмич Козлов, экспедиции под руководством которого работали здесь в 1907—1909 и 1926 годах. Первая экспедиция стала фактическим открытием Хара-Хото и тангутской культуры в целом: из неё в Петербург были доставлены, помимо множества других находок, более 2000 книг и свитков на тангутском языке; значительная часть вывезенных Козловым артефактов ныне хранится в фондах Государственного Эрмитажа. Одной из самых важных находок экспедиции Козлова был тангутско-китайский словарь, обретение которого позволило начать работы по дешифровке тангутской письменности.

Раскопки в Хара-Хото проводили также Аурел Стейн (1917), Лэнгдон Уорнер (1925), Фольке Бергман (1927), Свен Хедин (1927—1931) и другие учёные. Китайскими экспедициями в 1983—1984 годах было обнаружено более 3000 тангутских рукописей. Одним из первых опубликовал находки А. И. Иванов.

Источники

• [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/146732/Хара Статья] в Большой советской энциклопедии
• Carswell, John (November 1998). «[www.rsaa.org.uk/journal.htm A month in Mongolia: Kharakhoto revisited]». Asian Affairs (Royal Society for Asian Affairs) 29 (3): 287–298. DOI:10.1080/714041361. ISSN [worldcat.org/issn/0306-8374 0306-8374]. Проверено 2009-07-05.

Отрывок, характеризующий Хара-Хото

Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.