Херманс, Виллем Фредерик

Виллем Фредерик Германс (нидерл. Willem Frederik Hermans; 1 сентября 1921, Амстердам — 27 апреля 1995, Утрехт) — нидерландский писатель, один из самых важных в послевоенной литературе страны (вместе с Харри Мулишем и Герардом Реве). Его наследие включает романы, эссе, а также философские и научные работы.

Биография и творчество

Его стиль весьма мрачен и склонен к экзистенциализму, и отличается необычно короткими для нидерландской литературы предложениями. На него весьма повлияли Вторая мировая война и немецкая оккупация Нидерландов с 1940 до 1945, и действие романов «Слёзы акаций» и «Тёмная комната Дамокла» происходит во время войны. Даже более оптимистичные произведения («Между профессорами» и «Нянька») отличаются странным, экзистенциальным стилем.

В 1958 году Германс был назначен доцентом физической географии в Университете Гронингена. В 1973 году он ушёл в отставку и поселился в Париже, чтобы посвятить всё своё время литературной работе. В романе «Между профессорами» (1975) он дал горькое и сатирическое описание университетской жизни в Гронингене. Это «роман с ключом», который был полностью написан на пустой стороне университетских бумаг, чтобы, по словам главного героя, «сделать что-то полезное с дорогой бумагой, которая обычно исчезает в мусорнице, засоряя окружающую среду». После этого университет обязал своих сотрудников использовать обе стороны бумаги.

Признание

Нидерландская литературная премия (1977).

Литература

• [www.spbu.ru/files/upload/disser/phylology/2010/ovechkina.pdf Философская проза В.Ф. Херманса]  (рус.)

Ссылки

• [www.dbnl.org/auteurs/auteur.php?id=herm014 В Интернет-библиотеке нидерландской литературы]  (нид.)

Отрывок, характеризующий Херманс, Виллем Фредерик

– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…