Хмелевский, Викентий Фердинандович
| Викентий Фердинандович Хмелевский | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Харьковский университет, Варшавский университет, Донской университет, Новоалександрийский институт сельского хозяйства и лесоводства |
| Альма-матер: | |
Вике́нтий Фердина́ндович Хмеле́вский (1880—1933) — известный учёный, ботаник, экстраординарный профессор Варшавского университета, член Крымско-Кавказского горного клуба[1]
Биография
Викентий Хмелевский родился в Сибири[1]. Окончил естественное отделение физико-математического факультета Новороссийского университета. В 1888 году назначен приват-доцентом Харьковского университета. В 1889 году назначен доцентом Института сельского хозяйства и лесоводства в Новой Александрии[2].
В 1890 году защитил диссертацию на степень магистра ботаники в Харьковском университете. Тема диссертации: «Материалы к морфологии и физиологии полового процесса у низших растений». В 1901 году назначен экстраординарным профессором Варшавского университета[3].
В 1915 году в связи с приближением германских войск вместе с Варшавским университетом был эвакуирован в Ростов-на-Дону, где принял активное участие в становлении естественного отделения физико-математического факультета Донского университета[4], позднее — биологического факультета (в настоящее время — биолого-почвенный факультет Южного федерального университета)[5].
Имел дачу в поселке Красная Поляна, где проводил исследования, читал лекции местным жителям. В частности, им были проведены исследования и составлены описания озёр в восточной части хребта Ачишхо, в окрестностях Красной Поляны. Эти озёра носят название озёра Хмелевского[6].
После революции 1917 года обосновался в Сочи. В 1921 году был инструктором по внешкольному образованию Сочинского Отдела народного образования. Читал лекции, вёл метеорологические наблюдения. Помогал в составлении коллекций и гербариев в городском музее краеведения[7].
Напишите отзыв о статье "Хмелевский, Викентий Фердинандович"
Примечания
- ↑ 1 2 Хмелевский, Викентий Фердинандович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Хмелевский, Викентий Фердинандович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ [rusoved.ru/словари/Хмелевский_Викентий_Фердинандович Хмелевский В. Ф.] (рус.). Биографическая энциклопедия. Проверено 1 января 2013.
- ↑ [www.ras.ru/lvkomarovarchive/4_actview.aspx?id=2112 Письма Хмелевского В. Ф. Архив РАН]
- ↑ [dssac.ru/ozo/istoriya.html История факультета] (рус.). Сайт Южного федерального университета. Проверено 22 августа 2013.
- ↑ [www.zolotosochi.com/o-sochi/krasnaja-poljana/prirodnyj-pamjatnik-ozera-hmelevskogo Природный памятник «Озера Хмелевского»] (рус.). Сочинский городской портал. Проверено 22 августа 2013.
- ↑ [maks-portal.ru/category/tip-sobytiya/izvestnye-lyudi-v-sochi?page=12 Известные люди г. Сочи] (рус.). Проверено 22 августа 2013.
</ol>
Литература
- Хмелевский, Викентий Фердинандович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Хмелевский, Викентий Фердинандович
– Ну, – отвечал старик.– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»
Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
