Хованский, Роман Петрович

Роман Петрович Хованский
Дата рождения	13 октября 1924(1924-10-13)
Место рождения	Киев
Дата смерти	20 июня 1997(1997-06-20) (72 года)
Место смерти	Киев, Украина
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1943—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	составитель поездов; помощник машиниста тепловоза

Роман Петрович Хованский (13 октября 1924 — 20 июня 1997) — стрелок 1064-го стрелкового полка 281-й стрелковой дивизии 23-й армии Ленинградского фронта, ефрейтор. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 13 октября 1924 года в Киеве в семье рабочего. Украинец. Беспартийный.

Учился в Киеве. Образование неполное среднее. Работал на трикотажной фабрике имени Розы Люксембург слесарем, помощником машиниста паровоза в депо Киевской железной дороги.

С началом Великой Отечественной войны принимал участие в обороне Киева в составе истребительного батальона. Попал в окружение и был вывезен в Германию. Бежал.

С ноября 1943 года в рядах Красной Армии. Участвовал в боях на Ленинградском, а затем на Прибалтийском и 1-м Украинском фронтах.

Летом 1944 года в районе населённого пункта Липола наши бойцы остановились у высоты 171,0. Она ощетинилась железобетонными надолбами, дотами, проволокой. Нужно было взорвать надолбы и сделать проходы для танков. Выполнение этого задания было поручено Р. П. Хованскому и двум сапёрам.

Через несколько минут Р. П. Хованский с двумя сапёрами поползли в сторону высоты. Они продвигались, тщательно маскируясь, прижимаясь к земле. Все следили за их продвижением. Р. П. Хованский полз первым. Пулемётными очередями из амбразуры простреливался каждый метр. Но советских воинов укрывала земля. И вот взрыв. Взметнулись куски бетона, облако пыли. Это послужило сигналом к атаке. Танки устремились в проход.

Р. П. Хованский и его товарищи, вскочив на броню танка, первыми достигли вершины высоты. Одним прыжком они очутились в траншее противника. Огнём своего автомата Р. П. Хованский уничтожил 15 вражеских солдат, гранатами забросал дот. Взобравшись на него, он водрузил красный флаг. Увидев алое полотнище, солдаты дружно бросились в атаку и овладели высотой, а за ней и всем первым рубежом противника.

Второй вражеский рубеж, насыщенный также железобетонными дотами с бронеколпаками, был прорван в июле 1944 года. И в этом бою Р. П. Хованский сражался в первых рядах.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за проявленную храбрость и мужество при прорыве долговременных укреплений и заграждений врага ефрейтору Хованскому Роману Петровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

В 1945 году, после окончания Великой Отечественной войны, Р. П. Хованский демобилизовался. Работал составителем поездов и помощником машиниста тепловоза.

Жил в Киеве. Скончался 20 июня 1997 года. Похоронен в Киеве на Городском кладбище «Берковцы».

Награждён орденами Ленина, Отечественной войны 1-й степени, медалями.

Литература

• Боевые звёзды киевлян. — Киев: Политиздат Украины, 1983.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3066 Роман Петрович Хованский]. Сайт «Герои Страны». Проверено 28 марта 2014.

Отрывок, характеризующий Хованский, Роман Петрович

– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.