Хухрин, Алексей Васильевич

Алексей Васильевич Хухрин
Место рождения	Иваново
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Алексей Васильевич Хухрин (1917—2007) — командир эскадрильи 593-го штурмового авиационного полка 332-й Краснознамённой Витебской штурмовой авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта, капитан. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 30 марта 1917 года в городе Иваново-Вознесенске (ныне — Иваново) в семье рабочего. Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1942 года. Окончил 7 классов и школу ФЗУ. Работал на Ивановской прядильной фабрике имени С. И. Балашова. Окончил Ивановский аэроклуб, лётную школу.

В Красной Армии с 1938 года. Проходил службу в полку скоростных бомбардировщиков «СБ» под городом Калинином (ныне Тверь). В 1943 году окончил Балашовское военное авиационное училище лётчиков (Саратовская область), где в совершенстве освоил самолёт-штурмовик «ИЛ-2». Был распределён в резервный авиационный полк и до отправки на фронт перегонял новые штурмовики с авиационных заводов на прифронтовые аэродромы.

На фронтах Великой Отечественной войны с июня 1944 года.

Командир эскадрильи 593-го штурмового авиаполка (332-я штурмовая авиадивизия, 4-я воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) капитан Xухрин А. В. к марту 1945 года совершил 90 боевых вылетов (из них 52 в качестве ведущего групп) на штурмовку войск противника. Эскадрилья капитана Хухрина уничтожила в небе 19 самолётов врага и более 50-и — на земле, 150 танков, 50 артиллерийских и 80 зенитных установок, десятки обозов и эшелонов с боевой техникой и живой силой противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года за успешное командование авиаэскадрильей, мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, капитану Хухрину Алексею Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 7967).

Участник легендарного Парада Победы 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве.

В 1945 году уволившись в запас, отважный лётчик-штурмовик работал инструктором Ивановского аэроклуба.

В 1947 году добровольно возвратился в кадры Вооружённых Сил СССР. Возглавлял подготовку мастеров-парашютистов в авиационном соединении в подмосковном Монино, а затем, с начала 60-х годов до середины 70-х — в Закавказском военном округе. За этот период мастером спорта СССР, заслуженным тренером Грузинской ССР А. В. Хухриным подготовлено 20 рекордсменов мира и Советского Союза по парашютному спорту.

С 1976 года полковник Xухрин А. В. — в запасе, а затем в отставке. Жил в городе-герое Москве. Скончался 23 января 2007 года. Похоронен на Лианозовском кладбище.

Награждён орденом Ленина (18.08.1945), тремя орденами Красного Знамени (03.07.1944; 26.09.1944; 30.04.1945), орденами Александра Невского (30.03.1945), Отечественной войны 1-й (11.03.1985) и 2-й (19.08.1944) степеней, медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1564 Хухрин, Алексей Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Хухрин, Алексей Васильевич

– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?